Неточные совпадения
— Обедали? — закричал барин, подходя
с пойманною рыбою на берег, держа одну руку над глазами козырьком
в защиту от солнца,
другую же пониже — на манер Венеры Медицейской, выходящей из
бани.
—
В комендантском, — отвечал казак. — После обеда батюшка наш отправился
в баню, а теперь отдыхает. Ну, ваше благородие, по всему видно, что персона знатная: за обедом скушать изволил двух жареных поросят, а парится так жарко, что и Тарас Курочкин не вытерпел, отдал веник Фомке Бикбаеву да насилу холодной водой откачался. Нечего сказать: все приемы такие важные… А
в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орел величиною
с пятак, а на
другой персона его.
— За французского известного писателя, Пирона-с. Мы тогда все вино пили
в большом обществе,
в трактире, на этой самой ярмарке. Они меня и пригласили, а я перво-наперво стал эпиграммы говорить: «Ты ль это, Буало, какой смешной наряд». А Буало-то отвечает, что он
в маскарад собирается, то есть
в баню-с, хи-хи, они и приняли на свой счет. А я поскорее
другую сказал, очень известную всем образованным людям, едкую-с...
В последние годы, когда А. К. Саврасов уже окончательно спился, он иногда появлялся
в грибковской мастерской
в рубище. Ученики радостно встречали знаменитого художника и вели его прямо
в кабинет к
С. И. Грибкову.
Друзья обнимались, а потом А. К. Саврасова отправляли
с кем-нибудь из учеников
в баню к Крымскому мосту, откуда он возвращался подстриженный, одетый
в белье и платье Грибкова, и начиналось вытрезвление.
Это началось
с Сандуновских
бань и потом перешло понемногу и
в некоторые
другие бани с дорогими «дворянскими» и «купеческими» отделениями…
И по себе сужу: проработал я полвека московским хроникером и бытописателем, а мне и на ум не приходило хоть словом обмолвиться о
банях, хотя я знал немало о них, знал бытовые особенности отдельных
бань; встречался там
с интереснейшими москвичами всех слоев, которых не раз описывал при
другой обстановке. А ведь
в Москве было шестьдесят самых разнохарактерных, каждая по-своему,
бань, и, кроме того, все они имели постоянное население, свое собственное, сознававшее себя настоящими москвичами.
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки
с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший
в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут же
в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей
в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными парами до крайней степени, так что во время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и
в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие
другие соединения мешаются
в воздухе
с водяными парами и происходит то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
На
другой день Розанов, зайдя к Лизе, застал у нее Бертольди,
с которой они познакомились без всяких церемоний, и знакомство это скоро сблизило их до весьма коротких приятельских отношений, так что Розанов, шутя, подтрунивал над Бертольди, как она перепугала баб
в бане и даже называл ее
в шутку злосчастной Бертольдинькой.
И еще
другое: один за
другим проходили мимо него нагишом давным-давно знакомые и привычные товарищи.
С ними вместе сто раз мылся он
в корпусной
бане и купался
в Москве-реке во время летних Коломенских лагерей. Боролись, плавали наперегонки, хвастались
друг перед
другом величиной и упругостью мускулов, но самое тело было только незаметной оболочкой, одинаковой у всех и ничуть не интересною.
— Покуда — все-с. А там пойдут правила о благопристойном поведении
в банях и
других публичных местах, и наконец, о благопристойности
в собственных квартирах.
Придя домой, мы нашли Очищенного уже возвратившимся из
бани. Он прохаживался
в довольно близком расстоянии от шкапа,
в котором хранился графин
с водкой, но, к чести нашего
друга, мы должны были сознаться, что
в отсутствие наше ничего
в квартире у нас не пропало.
На каждого арестанта отпускалось, по условию
с хозяином
бани, только по одной шайке горячей воды; кто же хотел обмыться почище, тот за грош мог получить и
другую шайку, которая и передавалась
в самую
баню через особо устроенное для того окошко из передбанника.
Замок
бани сломали, несколько человек сразу втиснулось
в дверь и почти тотчас же вылезли оттуда, а я, тем временем, сунул кол
в руку Ромася и поднял
с земли
другой.
Я благодарил его и просил, чтоб он шел к
другим гостям своим, коих шум слышен был через стену."И, помилуйте! — отвечал он: — что мне те гости? Они идут своим чередом; вот
с вами-то мне надо хлопотать…" — и вдруг спросил, не хочу ли я
в баню сходить?
Посреди села находился небольшой пруд, вечно покрытый гусиным пухом,
с грязными, изрытыми берегами; во ста шагах от пруда, на
другой стороне дороги, высился господский деревянный дом, давно пустой и печально подавшийся набок; за домом тянулся заброшенный сад;
в саду росли старые, бесплодные яблони, высокие березы, усеянные вороньими гнездами; на конце главной аллеи,
в маленьком домишке (бывшей господской
бане) жил дряхлый дворецкий и, покрёхтывая да покашливая, каждое утро, по старой привычке, тащился через сад
в барские покои, хотя
в них нечего было стеречь, кроме дюжины белых кресел, обитых полинялым штофом, двух пузатых комодов на кривых ножках,
с медными ручками, четырех дырявых картин и одного черного арапа из алебастра
с отбитым носом.
С другой, бывало, богатенькой свадебки, после друженья, приедешь домой, так целую неделю
в баню ходишь — свадебную дурь паром выгонять.
Другой доктор, старик
с острой седой бородой и блестящими большими глазами, сказал Орловым, когда они пришли
в барак, наставление, как обращаться
с больными, что делать
в том и
другом случае, как брать больных, перенося их;
в заключение спросил их, были ли они вчера
в бане, и выдал им белые передники.
От малого до большого, что
в неделю заработал, то на праздник
в харчевне и спустил; а тепериче, если взять и
другую линию: портной, сапожник и гравировщик, — у нас считается на что есть хуже из всех: у них,
с позволенья сказать, зимой,
в субботу,
в баню надобно сходить, так старший подмастерье выпросит у дворника рукавицы, наденет их, вместо сапог, на ноги да так и отваляет, а и по этому делу выходят
в люди…
Кто эти
другие, не сказал Патап Максимыч. Вертелся на губах отец Михаил, но как вспомнятся красноярские стерляди, почет, возданный
в обители, молебный канон,
баня липовая
с калуфером — язык у Патапа Максимыча так и заморозит… «Возможно ль такого старца к пролазу Якимке приравнивать, к бездельнику Дюкову? — думал Патап Максимыч. — Обошли, плуты, честнаго игумна… Да нет, постой, погоди — выведу я вас на свежую воду!..»
Закончилось веселое Рождество
с его неизбежными святочными гаданиями… Старшие приютки вплоть до Крещения ставили еженощно блюдечки
с водою под кровати
друг другу с переброшенными
в виде мостика через них щепками… Надеясь увидеть во сне «суженого», который должен был перевести через этот первобытный мостик. Слушали под
банею и у церковной паперти, убегая туда тишком праздничными вечерами. И
в зеркала смотрелись, высматривая там свою судьбу при двух свечных огарках
в час полуночи… Молодость брала свое…
И там все тоже спало. Не скоро отперли им. Половой, также босой и
в рубахе
с откинутым воротом, согласился пустить. Пришел и
другой половой, постарше, и проводил Теркина по темным сеням, где пахло как
в торговой
бане, наверх,
в угловую комнату. Это был не номер, а одна из трактирных комнат верхнего этажа, со столом, покрытым грязной скатертью, диваном совсем без спинки и без вальков и двумя стульями.
Несколько лет тому назад простой случай открыл одного такого охотника, десятки же
других остаются неуличенными. Двое рабочих, возвращаясь
с приисков, пришли
в ближайшее село и попросились переночевать
в доме зажиточного крестьянина. Дома была одна маленькая девочка, которая не пустила их без старших
в избу, а проводила
в баню.
— Да… я очень хотел узнать, но не мог, потому что все, да… знаете,
в бане все одинаковы. Нас, духовных, еще кое-как отличить можно, потому мы мужчины, но
с косами, а простые люди, кои без этого, все
друг на дружку похожи.
Служитель опять побежал, а генерал зажег читальщикову свечечку да прямо покойника огнем под пятку… Тот враз и вскочил, а генерал его сейчас на извозчика да домой, а потом
в баню, а
другого человека, буфетчика, к этим же докторам
с письмами послал — к старшему и к двум его главным помощникам, — чтобы пришли к нему его самого лечить.