Неточные совпадения
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и
сразу поняла, что
все для нее кончено. В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже поздно.
Полезли люди в трясину и
сразу потопили
всю артиллерию. Однако сами кое-как выкарабкались, выпачкавшись сильно в грязи. Выпачкался и Бородавкин, но ему было уж не до того. Взглянул он на погибшую артиллерию и, увидев, что пушки, до половины погруженные, стоят, обратив жерла к небу и как бы угрожая последнему расстрелянием, начал тужить и скорбеть.
Он не мог думать об этом, потому что, представляя себе то, что будет, он не мог отогнать предположения о том, что смерть ее развяжет
сразу всю трудность его положения.
Левину ясно было, что Свияжский знает такой ответ на жалобы помещика, который
сразу уничтожит
весь смысл его речи, но что по своему положению он не может сказать этого ответа и слушает не без удовольствия комическую речь помещика.
Выйдя очень молодым блестящим офицером из школы, он
сразу попал в колею богатых петербургских военных. Хотя он и ездил изредка в петербургский свет,
все любовные интересы его были вне света.
И он понял
всё, что за обедом доказывал Песцов о свободе женщин, только, тем, что видел в сердце Кити страх девства униженья, и, любя ее, он почувствовал этот страх и униженье и
сразу отрекся от своих доводов.
А уж куды бывает метко
все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а
всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает
сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!
— Досточтимый капитан, — самодовольно возразил Циммер, — я играю на
всем, что звучит и трещит. В молодости я был музыкальным клоуном. Теперь меня тянет к искусству, и я с горем вижу, что погубил незаурядное дарование. Поэтому-то я из поздней жадности люблю
сразу двух: виолу и скрипку. На виолончели играю днем, а на скрипке по вечерам, то есть как бы плачу, рыдаю о погибшем таланте. Не угостите ли винцом, э? Виолончель — это моя Кармен, а скрипка…
И по одному этому взгляду он уже понял
сразу, что ей
все известно.
А теперь вижу, что опять-таки глупа была, потому захочешь,
все теперь себе
сразу достанешь, умом и талантом.
Осмотрел тебя внимательно и
сразу сказал, что
все пустяки, — в голову, что ли, как-то ударило.
— А тебе бы
сразу весь капитал?
И, снова остервенясь, он раз десять
сразу, из
всей мочи, дернул в колокольчик. Уж конечно, это был человек властный и короткий в доме.
Он отошел, наконец, даже не помня, где он находится; но когда дошел до средины площади, с ним вдруг произошло одно движение, одно ощущение овладело им
сразу, захватило его
всего — с телом и мыслию.
— Лучше
всего, маменька, пойдемте к нему сами и там, уверяю вас,
сразу увидим, что делать. Да к тому же пора, — господи! Одиннадцатый час! — вскрикнула она, взглянув на свои великолепные золотые часы с эмалью, висевшие у ней на шее на тоненькой венецианской цепочке и ужасно не гармонировавшие с остальным нарядом. «Женихов подарок», — подумал Разумихин.
Удар пришелся прямо по черепу, острием, и
сразу прорубил
всю верхнюю часть лба, почти до темени.
Но эта-то самая случайность, эта некоторая развитость и
вся предыдущая жизнь ее могли бы, кажется,
сразу убить ее при первом шаге на отвратительной дороге этой.
— И этот вопрос, я полагаю, лучше для вас же самих не разбирать в подробности. Вы, чай, слыхали о снохачах? Послушайте меня, Павел Петрович, дайте себе денька два сроку,
сразу вы едва ли что-нибудь найдете. Переберите
все наши сословия да подумайте хорошенько над каждым, а мы пока с Аркадием будем…
Аркадий изумился и не
сразу понял Катю. «И в самом деле, имение-то
все сестрино!» — пришло ему в голову; эта мысль ему не была неприятна.
Сразу выпив полный стакан вина и
все более возбуждаясь, он продолжал...
Он не слышал, когда прекратилась стрельба, — в памяти слуха
все еще звучали сухие, сердитые щелчки, но он понимал, что
все уже кончено. Из переулка и от бульвара к баррикаде бежали ее защитники, было очень шумно и весело,
все говорили
сразу.
— Нет, — сказала она. — Это — неприятно и нужно кончить
сразу, чтоб не мешало. Я скажу коротко: есть духовно завещание — так? Вы можете читать его и увидеть: дом и
все это, — она широко развела руками, — и еще много, это — мне, потому что есть дети, две мальчики. Немного Димитри, и вам ничего нет. Это — несправедливо, так я думаю. Нужно сделать справедливо, когда приедет брат.
Самгин, почувствовав опасность, ответил не
сразу. Он видел, что ответа ждет не один этот, с курчавой бородой, а
все три или четыре десятка людей, стесненных в какой-то барской комнате, уставленной запертыми шкафами красного ‹дерева›, похожей на гардероб, среди которого стоит длинный стол. Закурив не торопясь папиросу, Самгин сказал...
И, съехав на край дивана, сидя в неудобной позе, придав своему лицу испуганное выражение, он минут пять брызгал во
все стороны словами, связь которых Клим не
сразу мог уловить.
— Я тоже видел это, около Томска. Это, Самгин, — замечательно! Как ураган: с громом, с дымом, с воем влетел на станцию поезд, и
все вагоны
сразу стошнило солдатами. Солдаты — в судорогах, как отравленные, и —
сразу: зарычала, застонала матерщина, задребезжали стекла,
все затрещало, заскрипело, — совершенно как в неприятельскую страну ворвались!
Клим
сразу подметил в нем неприятную черту: человек этот рассматривал
всех людей сквозь ресницы, насмешливо и враждебно.
— Ведь это — кружок тайный? Что же, вас познакомили
сразу со
всеми, поименно?
— Прежде
всего — честолюбива, — не
сразу ответил Кутузов.
— Я — не поклонница людей такого типа. Люди, которых понимаешь
сразу, люди без остатка, — неинтересны. Человек должен вмещать в себе, по возможности,
все, плюс — еще нечто.
— Ага! Ну — с ним ничего не выйдет. И вообще — ничего не будет! Типограф и бумажник сбесились, ставят такие смертные условия, что проще
сразу отдать им
все мои деньги, не ожидая, когда они вытянут их по сотне рублей. Нет, я, кажется, уеду в Японию.
«Московский, первой гильдии, лишний человек». Россия, как знаешь, изобилует лишними людями. Были из дворян лишние, те — каялись, вот — явились кающиеся купцы. Стреляются. Недавно в Москве трое
сразу — двое мужчин и девица Грибова.
Все — богатых купеческих семей. Один — Тарасов — очень даровитый. В массе буржуазия наша невежественна и как будто не уверена в прочности своего бытия. Много нервнобольных.
Все рабочие ломали стену с увлечением, но старичок, казалось Климу, перешел какую-то границу и, неистовствуя, был противен. А Мотя работал слепо, машиноподобно, и, когда ему удавалось отколоть несколько кирпичей
сразу, он оглушительно ухал, рабочие смеялись, свистели, а старичок яростно и жутко визжал...
— Среди своих друзей, — продолжала она неторопливыми словами, — он поставил меня так, что один из них, нефтяник, богач, предложил мне ехать с ним в Париж. Я тогда еще дурой ходила и не
сразу обиделась на него, но потом жалуюсь Игорю. Пожал плечами. «Ну, что ж, — говорит. — Хам. Они тут
все хамье». И — утешил: «В Париж, говорит, ты со мной поедешь, когда я остаток земли продам». Я еще поплакала. А потом — глаза стало жалко. Нет, думаю, лучше уж пускай другие плачут!
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со
всеми и
сразу обнаруживает
все лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Казалось, что Спивак по
всем измерениям стал меньше на треть, и это было так жутко, что Клим не
сразу решился взглянуть в его лицо.
— Когда я рассказала о муже Зотовой, она
сразу поняла его, и правильно. Он, говорит, революционер от… меланхолии! — нет? От другого, как это? Когда ненавидят
всех?
— Так… просто, — не
сразу ответил Миша и, опустив голову, добавил, потише, оправдываясь: —
Все интересуются.
В ней не осталось почти ничего, что напоминало бы девушку, какой она была два года тому назад, — девушку, которая так бережно и гордо несла по земле свою красоту. Красота стала пышнее, ослепительней, движения Алины приобрели ленивую грацию, и было
сразу понятно — эта женщина знает:
все, что бы она ни сделала, — будет красиво. В сиреневом шелке подкладки рукавов блестела кожа ее холеных рук и, несмотря на лень ее движений, чувствовалась в них размашистая дерзость. Карие глаза улыбались тоже дерзко.
Кутузов, со стаканом вина в руке, смеялся, закинув голову, выгнув кадык, и под его фальшивой бородой Клим видел настоящую. Кутузов сказал, должно быть, что-то очень раздражившее людей, на него кричали несколько человек
сразу и громче
всех — человек, одетый крестьянином.
Снимок — мутный, не
сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку высунулись чьи-то ноги,
вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан, перед деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром, в большом, вольтеровском кресле, поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку между ног, сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Но он не знал, спрашивает или утверждает. Было очень холодно, а возвращаться в дымный вагон, где
все спорят, — не хотелось. На станции он попросил кондуктора устроить его в первом классе. Там он прилег на диван и, чтоб не думать, стал подбирать стихи в ритм ударам колес на стыках рельс; это удалось ему не
сразу, но все-таки он довольно быстро нашел...
Клим согласно кивнул головой. Когда он не мог
сразу составить себе мнения о человеке, он чувствовал этого человека опасным для себя. Таких, опасных, людей становилось
все больше, и среди них Лидия стояла ближе
всех к нему. Эту близость он сейчас ощутил особенно ясно, и вдруг ему захотелось сказать ей о себе
все, не утаив ни одной мысли, сказать еще раз, что он ее любит, но не понимает и чего-то боится в ней. Встревоженный этим желанием, он встал и простился с нею.
Заговорили
сразу человек десять. Алябьев кричал
все более бешено, он вертелся, точно посаженный на кол, стучал палкой, двигал стул, встряхивая его, точно таскал человека за волосы, блестел металлами.
В разговоре она не мечтает и не умничает: у ней, кажется, проведена в голове строгая черта, за которую ум не переходил никогда. По
всему видно было, что чувство, всякая симпатия, не исключая и любви, входят или входили в ее жизнь наравне с прочими элементами, тогда как у других женщин
сразу увидишь, что любовь, если не на деле, то на словах, участвует во
всех вопросах жизни и что
все остальное входит стороной, настолько, насколько остается простора от любви.
Райский знал и это и не лукавил даже перед собой, а хотел только утомить чем-нибудь невыносимую боль, то есть не вдруг удаляться от этих мест и не класть
сразу непреодолимой дали между ею и собою, чтобы не вдруг оборвался этот нерв, которым он так связан был и с живой, полной прелести, стройной и нежной фигурой Веры, и с воплотившимся в ней его идеалом, живущим в ее образе вопреки таинственности ее поступков, вопреки его подозрениям в ее страсти к кому-то, вопреки, наконец, его грубым предположениям в ее женской распущенности, в ее отношениях… к Тушину, в котором он более
всех подозревал ее героя.
— Шила в мешке не утаишь.
Сразу видно, — свободный ум, — стало быть, вы живая, а не мертвая: это главное. А остальное
все придет, нужен случай. Хотите, я…
Иногда, в этом безусловном рвении к какой-то новой правде, виделось ей только неуменье справиться с старой правдой, бросающееся к новой, которая давалась не опытом и борьбой
всех внутренних сил, а гораздо дешевле, без борьбы и
сразу, на основании только слепого презрения ко
всему старому, не различавшего старого зла от старого добра, и принималась на веру от не проверенных ничем новых авторитетов, невесть откуда взявшихся новых людей — без имени, без прошедшего, без истории, без прав.
Словом, те же желания и стремления, как при встрече с Беловодовой, с Марфенькой, заговорили и теперь, но только сильнее, непобедимее, потому что Вера была заманчива, таинственно-прекрасна, потому что в ней
вся прелесть не являлась
сразу, как в тех двух, и в многих других, а пряталась и раздражала воображение, и это еще при первом шаге!
Она упряма: если скажут, пойдем туда, она не пойдет, или пойдет не
сразу, а прежде покачает отрицательно головой, потом не пойдет, а побежит, и
все вприпрыжку.
Нет в ней строгости линий, белизны лба, блеска красок и печати чистосердечия в чертах, и вместе холодного сияния, как у Софьи. Нет и детского, херувимского дыхания свежести, как у Марфеньки: но есть какая-то тайна, мелькает не высказывающаяся
сразу прелесть, в луче взгляда, в внезапном повороте головы, в сдержанной грации движений, что-то неудержимо прокрадывающееся в душу во
всей фигуре.