Неточные совпадения
Вот, некогда, на знатном погребенье,
Толпа сих плакальщиц, поднявши вой,
Покойника от жизни скоротечной
В дом провожала вечной
На упокой.
Смерть у них приключалась от вынесенного перед тем из
дома покойника головой, а не ногами из ворот; пожар — от того, что собака выла три ночи под окном; и они хлопотали, чтоб
покойника выносили ногами из ворот, а ели все то же, по стольку же и спали по-прежнему на голой траве; воющую собаку били или сгоняли со двора, а искры от лучины все-таки сбрасывали
в трещину гнилого пола.
В доме воцарилась глубокая тишина; людям не велено было топать и шуметь. «Барин пишет!» — говорили все таким робко-почтительным голосом, каким говорят, когда
в доме есть
покойник.
Старый бахаревский
дом показался Привалову могилой или, вернее,
домом, из которого только что вынесли дорогого
покойника. О Надежде Васильевне не было сказано ни одного слова, точно она совсем не существовала на свете. Привалов
в первый раз почувствовал с болью
в сердце, что он чужой
в этом старом
доме, который он так любил. Проходя по низеньким уютным комнатам, он с каким-то суеверным чувством надеялся встретить здесь Надежду Васильевну, как это бывает после смерти близкого человека.
Труп Небабы лежал у церковной стены, а возле ружье. Он застрелился супротив окон своего
дома, на ноге оставалась веревочка, которой он спустил курок. Инспектор врачебной управы плавно повествовал окружающим, что
покойник нисколько не мучился; полицейские приготовлялись нести его
в часть.
Когда я возвратился,
в маленьком
доме царила мертвая тишина,
покойник, по русскому обычаю, лежал на столе
в зале, поодаль сидел живописец Рабус, его приятель, и карандашом, сквозь слезы снимал его портрет; возле
покойника молча, сложа руки, с выражением бесконечной грусти, стояла высокая женская фигура; ни один артист не сумел бы изваять такую благородную и глубокую «Скорбь».
Против
дома Мосолова (на углу Большой Лубянки) была биржа наемных экипажей допотопного вида,
в которых провожали
покойников.
Наконец, все было кончено. Покойница свезена на кладбище, поминки съедены, милостыня роздана, и
в малыгинском
доме водворилась мучительная пустота, какая бывает только после
покойника. Сестры одна за другой наезжали проведать тятеньку, а Харитон Артемьич затворился у себя
в кабинете и никого не желал видеть.
Скучно было
в зыковском
доме, точно после
покойника, а тут еще Марья на всех взъедается.
Вероятно, долго продолжались наши крики, никем не услышанные, потому что
в это время
в самом деле скончался дедушка; весь
дом сбежался
в горницу к
покойнику, и все подняли такой громкий вой, что никому не было возможности услышать наши детские крики.
Когда все было готово и все пошли прощаться с
покойником, то
в зале поднялся вой, громко раздававшийся по всему
дому; я чувствовал сильное волнение, но уже не от страха, а от темного понимания важности события, жалости к бедному дедушке и грусти, что я никогда его не увижу.
«Да правда ли, говорит, сударь… — называет там его по имени, — что вы его не убили, а сам он убился?» — «Да, говорит, друг любезный, потяну ли я тебя
в этакую уголовщину; только и всего, говорит, что боюсь прижимки от полиции; но, чтобы тоже, говорит, у вас и
в селе-то между причетниками большой болтовни не было, я, говорит, велю к тебе
в дом принести
покойника, а ты, говорит, поутру его вынесешь
в церковь пораньше, отслужишь обедню и похоронишь!» Понравилось это мнение священнику: деньгами-то с дьячками ему не хотелось, знаете, делиться.
Управляющий
домом, из благородных, тоже немного мог сказать о бывшем своем постояльце, кроме разве того, что квартира ходила по шести рублей
в месяц, что
покойник жил
в ней четыре месяца, но за два последних месяца не заплатил ни копейки, так что приходилось его сгонять с квартиры.
Да и мало ли еще случаев было! Даже
покойниками, доложу вам, не брезговал! Пронюхал он раз, что умерла у нас старуха раскольница и что сестра ее сбирается похоронить покойницу тут же у себя, под
домом. Что ж он? ни гугу, сударь; дал всю эту церемонию исполнить да на другой день к ней с обыском. Ну, конечно, откупилась, да штука-то
в том, что каждый раз, как ему деньги занадобятся, каждый раз он к ней с обыском...
С удивительным наслаждением Калугин почувствовал себя
дома, вне опасности, и, надев ночную рубашку, лежа
в постели уж рассказал Гальцину подробности дела, передавая их весьма естественно, — с той точки зрения, с которой подробности эти доказывали, что он, Калугин, весьма дельный и храбрый офицер, на что, мне кажется, излишне бы было намекать, потому что это все знали и не имели никакого права и повода сомневаться, исключая, может быть,
покойника ротмистра Праскухина, который, несмотря на то, что, бывало, считал за счастие ходить под руку с Калугиным, вчера только по секрету рассказывал одному приятелю, что Калугин очень хороший человек, но, между нами будь сказано, ужасно не любит ходить на бастионы.
Покуда
покойник лежал
в доме, домашние ходили на цыпочках, заглядывали
в столовую (там, на обеденном столе, был поставлен гроб), качали головами, шептались.
— И кроме того, всё мне, друг мой, видятся такие до бесконечности страшные сны, что я, как проснусь, сейчас шепчу: «Святой Симеон, разгадай мой сон», но все если б я могла себя с кем-нибудь
в доме разговорить, я бы терпела; а то возьмите же, что я постоянно одна и постоянно с мертвецами. Я, мои дружочки, отпетого
покойника не боюсь, а Варнаша не позволяет их отпето.
Он думал, что у каждого здесь
дома есть свои
покойники. И все, кто жил
в этих старых
домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых
покойников еще он помнил.
«Устал я за эти дни! — размышлял он, точно оправдываясь перед кем-то. — Ждал всё, а теперь — решилось, ну, оно будто и полегчало на душе. Когда
покойник в доме — худо, а зароют и — полегчает!»
С тех пор он жил во флигеле
дома Анны Якимовны, тянул сивуху, настоянную на лимонных корках, и беспрестанно дрался то с людьми, то с хорошими знакомыми; мать боялась его, как огня, прятала от него деньги и вещи, клялась перед ним, что у нее нет ни гроша, особенно после того, как он топором разломал крышку у шкатулки ее и вынул оттуда семьдесят два рубля денег и кольцо с бирюзою, которое она берегла пятьдесят четыре года
в знак памяти одного искреннего приятеля
покойника ее.
В брагинском
дому осталась теперь только Татьяна Власьевна с Нюшей да кривая Маланья, которая выла и голосила
в своей кухне, как по
покойнике.
В брагинском
доме теперь было особенно скучно и мертвенно, точно
в доме был
покойник.
— Отцы вы мои! Отсохни у меня руки, пущай умру без покаяния, коли не он погубил парня-то! — отчаянно перебила старушка. — Спросите, отцы родные, всяк знает его, какой он злодей такой!
Покойник мой со двора согнал его, к порогу не велел подступаться — знамо, за недобрые дела!.. Как помер, он, разбойник, того и ждал — опять к нам
в дом вступил.
Когда на другой день утром она
в своем родном городе ехала с вокзала домой, то улицы казались ей пустынными, безлюдными, снег серым, а
дома маленькими, точно кто приплюснул их. Встретилась ей процессия: несли
покойника в открытом гробе, с хоругвями.
Иногда
в праздник хозяин запирал лавку и водил Евсея по городу. Ходили долго, медленно, старик указывал
дома богатых и знатных людей, говорил о их жизни,
в его рассказах было много цифр, женщин, убежавших от мужей,
покойников и похорон. Толковал он об этом торжественно, сухо и всё порицал. Только рассказывая — кто, от чего и как умер, старик оживлялся и говорил так, точно дела смерти были самые мудрые и интересные дела на земле.
—
В классе надо мною за это смеялись, — говорил
покойник, — и даже строго осуждали мое внимание к России; но
дома, приезжая на каникулы, я весь отдавался моему любимому чтению об этой стране с таким восхитительным земельным устройством.
Однако уход за ними даже
в этой форме был не только опасен, но почти невозможен, — человек, который сегодня подавал пить заболевшему родичу, — завтра сам заболевал «пупырухом», и
в доме нередко ложилось два и три
покойника рядом.
В этом мертвом лесе, пожалуй, была своя поэзия, но непривычному человеку как-то становится
в нем грустно и тяжело, как
в пустом
доме, из которого только что вынесли
покойника.
Конь. Сегодня этого нельзя ничего —
покойник в доме. При
покойнике не шутят.
Это были две просторные комнаты
в старинном деревянном
доме у маленькой деревянной купчихи, которая недавно схоронила своего очень благочестивого супруга и по вдовьему положению занялась ростовщичеством, а свою прежнюю опочивальню, вместе с трехспальною кроватью, и смежную с спальней гостиную комнату, с громадным киотом, перед которым ежедневно маливался ее
покойник, пустила
в наем.
Mатрена. Я тебе, сват, истинно говорю: кабы не я,
в жисть бы тебе не найти. У них от Кормилиных тоже засылка была, уж я застояла. А насчет денег — верно сказываю: как
покойник, царство небесное, помирал, так и приказывал, чтоб
в дом вдова Микиту приняла, потому мне через сына все известно, а денежки, значит, Акулине. Ведь другой бы покорыствовался, а Микита все дочиста отдает. Легко ли, деньжищи какие.
Покойников с погосту
в дом не носят.
Завесьте так же, как вы завешиваете их тогда, когда
в доме стоит
покойник.
—
Покойник в дому, а ворота отперты! Али ещё смерть ждёте?
«
Покойник в доме, а она смеётся», — подумал Назаров, потом, когда они ушли
в огород, встал, поглядел на реку, где
в кустах мелькали, играя ребятишки, прислушался к отдалённому скрипу плохо смазанной телеги, потом, ища прохлады, прошёл
в сарай.
Губин. На дочь-то? (Налил вина, пьёт.) Я — не пойду, не хочу. Не люблю я
покойников в доме.
В доме, во дворе и
в саду была тишина, похожая на то, как будто
в доме был
покойник.
Все имела большое желание выдать ее
в дом к одному экономическому мужичку, не тем, чтобы нашу вотчину обегала или порочила, а только то, что сам старик с
покойником моим был большой благоприятель и ко мне тоже наезжал.
— Ой, батюшко, — говорит, — поначалу так было дело: после
покойника остались мы
в хорошем
дому: одних ульиков было сорок — сколько денег выручали, сам сосчитай; да и теперь тоже; вестимо, что не против прежнего, а все бога гневить нечего… всего по крестьянству довольно; во вдовстве правлю полное тягло, без отягощения.
По селам бабы воют, по деревням голосят; по всем по дворам ребятишки ревут, ровно во всяком
дому по
покойнику. Каждой матери боязно, не отняли б у нее сынишка любимого
в ученье заглазное. Замучат там болезного, заморят на чужой стороне, всего-то натерпится, со всяким-то горем спознается!.. Не ученье страшно — страшна чужедальняя сторона непотачливая, житье-бытье под казенной кровлею, кусок хлеба, не матерью печенный, щи, не
в родительской печи сваренные.
И Марья Гавриловна, и Груня с мужем, и Никитишна с Фленушкой, и Марьюшка со своим клиросом до девятин [Поминки
в девятый день после кончины.] остались
в Осиповке. Оттого у Патапа Максимыча было людно, и не так была заметна томительная пустота, что
в каждом
доме чуется после
покойника. Женщины все почти время у Аксиньи Захаровны сидели, а Патап Максимыч, по отъезде Колышкина, вел беседы с кумом Иваном Григорьичем.
— Плату положил бы я хорошую, ничем бы ты от меня обижен не остался, — продолжал Патап Максимыч. —
Дома ли у отца стал токарничать,
в людях ли, столько тебе не получить, сколько я положу. Я бы тебе все заведенье сдал: и токарни, и красильни, и запасы все, и товар, — а как на Низ случится самому сплыть аль куда
в другое место, я б и
дом на тебя с Пантелеем покидал. Как при
покойнике Савельиче было, так бы и при тебе. Ты с отцом-то толком поговори.
Под именем «канонниц», или «читалок», скитские артели отправляли
в Москву и другие города молодых белиц к богатым одноверцам «стоять негасимую свечу», то есть день и ночь читать псалтырь по
покойникам, «на месте их преставления», и учить грамоте малолетних детей
в домах «христолюбивых благодетелей».
И вот она опять невеста!.. Опять по целым часам беседует с новым избранником сердца!.. Но те беседы уж не прежние, не те, что велись с
покойником Евграфом. Толкуют про «Соболя», толкуют про устройство хозяйства, про то, как получше да посходнее
дом купить, как бы Алексею скорей
в купцы записаться… Не цвести по два раза
в лето цветочкам, не знавать Марье Гавриловне прежней любови.
Они не могут быть
в том
доме, где
покойник…
Три дня ели кобылу, бузу пили,
покойника поминали. Все татары
дома были. На четвертый день, видит Жилин,
в обед куда-то собираются. Привели лошадей, убрались и поехали человек 10, и красный поехал: только Абдул
дома остался. Месяц только народился, ночи еще темные были.
В полусорочины Герасим Силыч отправил
в доме канон за единоумершего, потом все сходили на кладбище помолиться на могилке усопшего, а после того
в работных избах ставлены были поминальные столы для рабочих и для нищей братии, а кроме того, всякий, кому была охота, невозбранно приходил поминать
покойника.
Ужас и уныние шли вместе с холерой; вечером и на рассвете по всем церквам гудел колокольный звон, чтобы во всю ночь между звонами никто не смел выходить на улицу; на перекрестках дымились смрадные кучи навоза,
покойников возили по ночам арестанты
в пропитанных дегтем рубахах, по
домам жгли бесщадно все оставшееся после
покойников платье, лекаря ходили по
домам и все опрыскивали хлором, по народу расходились толки об отравлении колодцев…
Не надивится Семен Петрович убранству, каким украшал
дом его приятель, а когда узнал, что у него скоро свадьба с богатейшею дочерью
покойника Смолокурова, которую видал он
в Комарове, так только руками развел от удивленья.
Домой воротясь, Марко Данилыч справил по брате доброе поминовенье: по тысяче нищих кажду субботу
в его
доме кормилось, целый год канонницы из Комарова «негасиму» стояли, поминали
покойника по керженским скитам, по черниговским слободам, на Иргизе, на Рогожском кладбище.