Неточные совпадения
«Что бы я был такое и как бы прожил свою жизнь, если б не имел этих верований, не знал, что надо жить для Бога, а не для своих нужд? Я бы грабил, лгал, убивал. Ничего из того, что составляет главные радости моей жизни, не существовало бы для меня». И, делая самые
большие усилия
воображения, он всё-таки не мог представить себе того зверского существа, которое бы был он сам, если бы не знал того, для чего он жил.
Потом пустился я в
большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим — но их любовь только раздражала мое
воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто…
Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть,
больше, нежели она: во мне душа испорчена светом,
воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать.
— То зачем же ее преследовать, тревожить, волновать ее
воображение?.. О, я тебя хорошо знаю! Послушай, если ты хочешь, чтоб я тебе верила, то приезжай через неделю в Кисловодск; послезавтра мы переезжаем туда. Княгиня остается здесь дольше. Найми квартиру рядом; мы будем жить в
большом доме близ источника, в мезонине; внизу княгиня Лиговская, а рядом есть дом того же хозяина, который еще не занят… Приедешь?..
Больше всего он боялся
воображения, этого двуличного спутника, с дружеским на одной и вражеским на другой стороне лицом, друга — чем меньше веришь ему, и врага — когда уснешь доверчиво под его сладкий шепот.
Но теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознаньем, и в нем воплотился ее идеал мужского совершенства. Чем
больше, чем сознательнее она веровала в него, тем труднее было ему держаться на одной высоте, быть героем не ума ее и сердца только, но и
воображения. А она веровала в него так, что не признавала между ним и собой другого посредника, другой инстанции, кроме Бога.
А сам Обломов? Сам Обломов был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины. Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и все более и более обживаясь в нем, он, наконец, решил, что ему некуда
больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда
воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни в родной деревне, среди крестьян, дворни.
Он правильно заключил, что тесная сфера, куда его занесла судьба, поневоле держала его подолгу на каком-нибудь одном впечатлении, а так как Вера, «по дикой неразвитости», по непривычке к людям или, наконец, он не знает еще почему, не только не спешила с ним сблизиться, но все отдалялась, то он и решил не давать в себе развиться ни любопытству, ни
воображению и показать ей, что она бледная, ничтожная деревенская девочка, и
больше ничего.
«Ничего
больше не надо для счастья, — думал он, — умей только остановиться вовремя, не заглядывать вдаль. Так бы сделал другой на моем месте. Здесь все есть для тихого счастья — но… это не мое счастье!» Он вздохнул. «Глаза привыкнут…
воображение устанет, — и впечатление износится… иллюзия лопнет, как мыльный пузырь, едва разбудив нервы!..»
— Боюсь, не выдержу, — говорил он в ответ, —
воображение опять запросит идеалов, а нервы новых ощущений, и скука съест меня заживо! Какие цели у художника? Творчество — вот его жизнь!.. Прощайте! скоро уеду, — заканчивал он обыкновенно свою речь, и еще
больше печалил обеих, и сам чувствовал горе, а за горем грядущую пустоту и скуку.
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял
воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по
большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать.
Теперь еще у меня пока нет ни ключа, ни догадок, ни даже
воображения: все это подавлено рядом опытов, более или менее трудных, новых, иногда не совсем занимательных, вероятно, потому, что для многих из них нужен запас свежести взгляда и
большей впечатлительности: в известные лета жизнь начинает отказывать человеку во многих приманках, на том основании, на каком скупая мать отказывает в деньгах выделенному сыну.
Много ужасных драм происходило в разные времена с кораблями и на кораблях. Кто ищет в книгах сильных ощущений, за неимением последних в самой жизни, тот найдет
большую пищу для
воображения в «Истории кораблекрушений», где в нескольких томах собраны и описаны многие случаи замечательных крушений у разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от болезней, от возмущений экипажа.
Natalie занемогла. Я стоял возле свидетелем бед, наделанных мною, и
больше, чем свидетелем, — собственным обвинителем, готовым идти в палачи. Перевернулось и мое
воображение — мое падение принимало все
большие и
большие размеры. Я понизился в собственных глазах и был близок к отчаянию. В записной книге того времени уцелели следы целой психической болезни от покаяния и себяобвинения до ропота и нетерпения, от смирения и слез до негодования…
Мне иногда думается, что эту книгу я мог бы назвать «Мечта и действительность», потому что этим определяется что-то основное для меня и для моей жизни, основной ее конфликт, конфликт с миром, связанный с
большой силой
воображения, вызыванием образа мира иного.
Я прежде всего должен признать в себе очень
большую силу
воображения.
В
воображении я переживал несчастье и страдал с
большей остротой, чем в действительности.
Слово степь имеет у нас особенное значение и обыкновенно представляет
воображению обширное пространство голой, ровной, безводной земной поверхности; многие степи таковы действительно, но в Оренбургской губернии, в уездах Уфимском, Стерлитамацком, Белебеевском, Бугульминском, Бугурусланском и Бузулуцком, [Последние три уезда отошли теперь ко вновь учрежденной Самарской губернии] степи совсем не таковы: поверхность земли в них по
большей части неровная, волнистая, местами довольно лесная, даже гористая, пересекаемая оврагами с родниковыми ручьями, степными речками и озерами.
Такие далекие путешествия были вообще не в обычае семьи. За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил в совершенстве, Петр терялся,
больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь в его
воображении.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в
больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить: но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят
воображения.
Надо, однако, сказать, что интимная близость к этой даме,
большой, черноглазой, белолицой, сладко пахнувшей южной женщине, действительно существовала, но существовала только в Колином
воображении, в те печальные, трагические и робкие минуты одиноких половых наслаждений, через которые проходят из всех мужчин если не сто процентов, то во всяком случае девяносто девять.
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного
большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем
воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
Вихров писал таким образом целый день; все выводимые им образы все
больше и
больше яснели в его
воображении, так что он до мельчайших подробностей видел их лица, слышал тон голоса, которым они говорили, чувствовал их походку, совершенно знал все, что у них в душе происходило в тот момент, когда он их описывал.
Эта картина вышла в
воображении такой живой и яркой, что Ромашов, уже давно шагавший частыми,
большими шагами и глубоко дышавший, вдруг задрожал и в ужасе остановился на месте со сжатыми судорожно кулаками и бьющимся сердцем. Но тотчас же, слабо и виновато улыбнувшись самому себе в темноте, он съежился и продолжал путь.
Думывал я иногда будто сам про себя, что бы из меня вышло, если б я был, примерно, богат или в чинах
больших. И, однако, бьешься иной раз целую ночь думавши, а все ничего не выдумаешь. Не лезет это в голову никакое
воображение, да и все тут. Окроме нового виц-мундира да разве чаю в трактире напиться — ничего другого не сообразишь. Иное время даже зло тебя разберет, что вот и хотенья-то никакого у тебя нет; однако как придет зло, так и уйдет, потому что и сам скорее во сне и в трудах забыться стараешься.
Несмотря на те слова и выражения, которые я нарочно отметил курсивом, и на весь тон письма, по которым высокомерный читатель верно составил себе истинное и невыгодное понятие, в отношении порядочности, о самом штабс-капитане Михайлове, на стоптанных сапогах, о товарище его, который пишет рисурс и имеет такие странные понятия о географии, о бледном друге на эсе (может быть, даже и не без основания вообразив себе эту Наташу с грязными ногтями), и вообще о всем этом праздном грязненьком провинциальном презренном для него круге, штабс-капитан Михайлов с невыразимо грустным наслаждением вспомнил о своем губернском бледном друге и как он сиживал, бывало, с ним по вечерам в беседке и говорил о чувстве, вспомнил о добром товарище-улане, как он сердился и ремизился, когда они, бывало, в кабинете составляли пульку по копейке, как жена смеялась над ним, — вспомнил о дружбе к себе этих людей (может быть, ему казалось, что было что-то
больше со стороны бледного друга): все эти лица с своей обстановкой мелькнули в его
воображении в удивительно-сладком, отрадно-розовом цвете, и он, улыбаясь своим воспоминаниям, дотронулся рукою до кармана, в котором лежало это милое для него письмо.
Какое-нибудь тихо-отрадное воспоминание вдруг блеснет в вашем
воображении; собственная ваша личность начнет занимать вас
больше, чем наблюдения; у вас станет меньше внимания ко всему окружающему, и какое-то неприятное чувство нерешимости вдруг овладеет вами.
И ни в чем еще не был виноват Алексей Степаныч: внушениям семьи он совершенно не верил, да и самый сильный авторитет в его глазах был, конечно, отец, который своею благосклонностью к невестке возвысил ее в глазах мужа; об ее болезненном состоянии сожалел он искренне, хотя, конечно, не сильно, а на потерю красоты смотрел как на временную потерю и заранее веселился мыслию, как опять расцветет и похорошеет его молодая жена; он не мог быть весел, видя, что она страдает; но не мог сочувствовать всем ее предчувствиям и страхам, думая, что это одно пустое
воображение; к тонкому вниманию он был, как и
большая часть мужчин, не способен; утешать и развлекать Софью Николавну в дурном состоянии духа было дело поистине мудреное: как раз не угодишь и попадешь впросак, не поправишь, а испортишь дело; к этому требовалось много искусства и ловкости, которых он не имел.
Она не уставала меня расспрашивать подробно обо всем, что занимало и волновало ее первобытное, яркое
воображение: о странах и народах, об явлениях природы, об устройстве земли и вселенной, об ученых людях, о
больших городах…
Он пробовал
больше заниматься, но ему наука не шла в голову, книга не читалась, или пока глаза его читали,
воображение вызывало светлые воспоминания былого, и часто слезы лились градом на листы какого-нибудь ученого трактата.
Не станем винить его; подобные противуестественные добродетели, преднамеренные самозаклания вовсе не по натуре человека и бывают
большею частию только в
воображении, а не на деле.
Юлия Филипповна. Да. Потом меня просвещали замужние подруги… Но
больше всех — я обязана мужу. Это он изуродовал мое
воображение… он привил мне чувство любопытства к мужчине. (Смеется. От группы мужчин отделяется Шалимов и медленно идет к женщинам.) А я уродую ему жизнь. Есть такая пословица: взявши лычко — отдай ремешок.
Пылкие, но грубые натуры любят нетерпеливо: долгое сопротивление охлаждает их; страсть их заключается
большею частью в
воображении; она не бывает прямым, но бессознательным следствием одной только молодости.
Он сидел уже часа полтора, и
воображение его в это время рисовало московскую квартиру, московских друзей, лакея Петра, письменный стол; он с недоумением посматривал на темные, неподвижные деревья, и ему казалось странным, что он живет теперь не на даче в Сокольниках, а в провинциальном городе, в доме, мимо которого каждое утро и вечер прогоняют
большое стадо и при этом поднимают страшные облака пыли и играют на рожке.
О господах он говорил
больше междометиями, — очевидно, они очень поразили его
воображение, но их фигуры как-то расплылись в памяти и смешались в одно
большое, мутное пятно. Прожив у сапожника около месяца, Пашка снова исчез куда-то. Потом Перфишка узнал, что он поступил в типографию и живёт где-то далеко в городе. Услышав об этом, Илья с завистью вздохнул и сказал Якову...
Дудукин. Лечиться надобно, Елена Ивановна; нынче против
воображения есть довольно верные средства: с
большим успехом действуют.
— Ничего я, Саша, не вижу в этом хорошего, — ответил Лаевский. — Восторгаться постоянно природой — это значит показывать скудость своего
воображения. В сравнении с тем, что мне может дать мое
воображение, все эти ручейки и скалы — дрянь и
больше ничего.
— Малой! Египетского, — закричал он, в восторге от своей мысли; — принесли две фляги и две
большие серебряные кружки; — начали пить, потом спорить, хохотать и целоваться; — щеки их разгорелись, и
воображение, охлажденное годами, закипело.
Но
большею частью рецепт не совсем соблюдается: у поэта, когда он «создает» свой характер, обыкновенно носится пред
воображением образ какого-нибудь действительного лица; иногда сознательно, иногда бессознательно «воспроизводит» он его в своем типическом лице.
Отчего я, желая спасти его, думаю
больше о ней; отчего ее лицо, когда-то буйное и задорное, а теперь поникшее и кроткое, представляется моему
воображению каждую минуту; отчего она, а не он, наполняет мою душу странным чувством, в котором я никак не могу разобраться и в котором преобладают недобрые чувства?
Шум и движение в камыше или осоке, производимые уткой с утятами, даже прыгающими лягушками, могли показаться устрашенному
воображению чем-то похожим на движение существа несравненно
большего объема.
И чем
больше ненавидит она теперешнего Де-Грие, тем
больше тоскует о прежнем, хоть прежний и существовал только в ее
воображении.
Но, как бы то ни было, самая мысль составить историю из свода летописей уже замечательна для того времени, когда юные русские ученые, как все вообще юноши, давая слишком
большой простор своему
воображению, отважно заменяли цветами его недостаток фактических сведений.
— У тебя очень старое, умное и в высшей степени выразительное лицо, точно ты в самом деле прожил
больше тысячи лет, — сказал Коврин. — Я не знал, что мое
воображение способно создавать такие феномены. Но что ты смотришь на меня с таким восторгом? Я тебе нравлюсь?
— Сия картина так сильно впечатлелась в его юной душе, что он через двадцать лет после того, в кипении страстей, в пламенной деятельности сердца, не мог без особливого радостного движения видеть
большой реки, плывущих судов, летающих рыболовов: Волга, родина и беспечная юность тотчас представлялись его
воображению, трогали душу, извлекали слезы.
И на этот раз она дошла до скамеечки, села и стала думать; но в ее
воображении вместо маленького человечка вставали
большие люди, от которых она только что ушла.
Вытянув шею, он пристально всматривался в даль, и там, в петле реки, на высоком бугре, увенчанном маленькою рощею осин и берёз,
воображение его строило
большой каменный дом с зелёными ставнями и башней на крыше; вокруг дома — подкова крепко слаженных, крытых железом служб, а от подножия холма во все стороны разноцветными полосами лежат пашни.
Скука читать эти противные мне книги, скука добираться в них до какого-нибудь смысла и еще
большая скука — не совсем искренно толковать об этом с Рубановским представилась живо моему
воображению, и я дорого бы заплатил за то, чтоб воротить слова, сорвавшиеся с моего болтливого языка, но уже было поздно.
Но подобные параллели, несомненно доказывающие игривость
воображения, становятся натянуты и смешны, когда уходят в
большие подробности.
А снег все валил, покрывая землю, и на сердце все
больше налегала тоска. Ряды невеселых мыслей развертывались в
воображении, как ряды этих сумрачных сопок…