Неточные совпадения
Она была в
белом утреннем платье, в ночном
чепце и в душегрейке.
Няня не обманула: ночь пролетела как краткое мгновение, которого я и не заметил, и бабушка уже стояла над моею кроваткою в своем большом
чепце с рюшевыми мармотками и держала в своих
белых руках новенькую, чистую серебряную монету, отбитую в самом полном и превосходном калибре.
Алина пошла переодеваться, сказав, что сейчас пришлет «отрезвляющую штучку», явилась высокая горничная в накрахмаленном
чепце и переднике, принесла Самгину большой бокал какого-то шипящего напитка, он выпил и почувствовал себя совсем хорошо, когда возвратилась Алина в
белом платье, подпоясанном голубым шарфом с концами до пола.
Она отворила дверь, и от двери отскочило несколько голов и бросилось бегом в комнаты. Он успел увидеть какую-то женщину, с голой шеей и локтями, без
чепца,
белую, довольно полную, которая усмехнулась, что ее увидел посторонний, и тоже бросилась от дверей прочь.
Показался свет и рука, загородившая огонь. Вера перестала смотреть, положила голову на подушку и притворилась спящею. Она видела, что это была Татьяна Марковна, входившая осторожно с ручной лампой. Она спустила с плеч на стул салоп и шла тихо к постели, в
белом капоте, без
чепца, как привидение.
На одной скамье сидела очень старая старуха, в голландском
чепце, без оборки, и макала сальные свечки; другая, пожилая женщина, сидела за прялкой; третья, молодая девушка, с буклями, совершенно белокурая и совершенно
белая, цвета топленого молока, с
белыми бровями и светло-голубыми, с белизной, глазами, суетилась по хозяйству.
Через минуту появилась высокая, полная старушка с седой головой, без
чепца, с бледным лицом, черными, кротко мерцавшими глазами, с ласковой улыбкой, вся в
белом: совершенно старинный портрет, бежавший со стены картинной галереи: это редакторша.
Небольшая ростом, высохнувшая, сморщившаяся, но вовсе не безобразная старушка обыкновенно сидела или, лучше, лежала на большом неуклюжем диване, обкладенная подушками. Ее едва можно было разглядеть; все было
белое: капот,
чепец, подушки, чехлы на диване. Бледно-восковое и кружевно-нежное лицо ее вместе с слабым голосом и
белой одеждой придавали ей что-то отошедшее, еле-еле дышащее.
Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха, толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными пуклями под
чепцом; она говорила, прищуривая глаза, и до конца жизни, то есть до восьмидесяти лет, употребляла немного румян и немного
белил.
Она была в черном шерстяном платье, с черным большим платком на шее, в
белом чистом
чепце с черными лентами.
Самая живая группа, из семи особ, располагалась у одного угольного окна, на котором сидел
белый попугай, а возле него, на довольно высоком кресле, сама маркиза в черном
чепце, черном кашемировом платье без кринолина и в яркой полосатой турецкой шали.
Розанов возвратился домой от Вязмитиновых весьма поздно. Проходя через свою гостиную, он едва не упал, наткнувшись на большой узел, и в то же время увидал, что с стоящего здесь мягкого дивана поднялась и села женская фигура в спальном
чепце и
белой кофте.
Она была одета в темно-коричневый ватошник, ловко подпоясанный лакированным поясом и застегнутый спереди большими бархатными пуговицами, нашитыми от самого воротника до самого подола; на плечах у нее был большой серый платок из козьего пуха, а на голове беленький фламандский чепчик, красиво обрамлявший своими оборками ее прелестное, разгоревшееся на морозе личико и завязанный у подбородка двумя широкими
белыми лопастями. Густая черная коса в нескольких местах выглядывала из-под этого
чепца буйными кольцами.
Одним утром, не зная, что с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью на окно, и с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел на улицу, на которой происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво мел мостовую; из квартиры с красными занавесками, в нижнем этаже, выскочила, с кофейником в руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой; прошли потом похороны с факельщиками, с попами впереди и с каретами назади, в которых мелькали черные
чепцы и
белые плерезы.
Марья Станиславовна вышла навстречу гостье, которая, плывя по небольшим комнаткам пани Вибель, производила как бы какой-то электрический треск своим шелковым платьем; про блондовый
чепец на ней и говорить нечего: это был какой-то эфир, совершенно воздушное безе, спустившееся на редковатые волосы Анны Прохоровны, и одно только несчастие: постоянно поражаемая флюсом щека ее, по необходимости, была завязана
белой косынкой!
Вы, конечно, помните, что я должен был встретить здесь капитана; но представьте себе мое удивление, когда я увидел пред туалетом какое-то голубое существо — таки все-все сплошь голубое; голубой воротник, голубой сюртук, голубые рейтузы — одним словом, все голубое, с легкою белокурою головкой, в
белом спальном дамском
чепце, из-под которого выбивались небольшие золотистые кудерьки в бумажных папильотках.
Наконец далеко за полночь Анна Михайловна устала; ноги болели и голова тоже. Она поправила лампаду перед образом в комнате Даши и посмотрела на ее постельку, задернутую чистым,
белым пологом, потом вошла к себе, бросила блузу, подобрала в ночной
чепец свою черную косу и остановилась у своей постели. Очень скучно ей здесь показалось.
Он посмотрел на Дашу; она лежала с закрытыми глазами, и роскошные волосы, выбившись из-под упавшего на подушку
чепца, красною сетью раскинулись по
белой наволочке.
Усопшая лежала в нем с руками, сложенными на груди, в кружевном
чепце и в
белом атласном платье.
Через несколько минут из-за двери показалась голова в
белом широком
чепце с темными лентами, и спросили в полголоса: что Наташа?
Эта маленькая, аккуратная старушка лет семидесяти, одетая в светло-серое платье и
чепец с
белыми лентами, похожая на фарфоровую куклу, всегда сидела в гостиной и читала книгу.
Народ, позевывая и крестя рты, толпами повалил в церковь, и моя милая старушка, в чистом дикеньком платьице и в
белом как снег
чепце московского фасона двенадцатого года, входила уже в северные двери, набожно крестясь и шепча...
И вот, как-то невзначай, засмотрелся я на ее чудно-округленные, соблазнительные плечи, полные,
белые, как молочный кипень, хотя мне решительно все равно было смотреть: на чудесные женские плечи или на
чепец с огненными лентами, скрывавший седины одной почтенной дамы в первом ряду.
На ней был черный поношенный платок, черный ситцевый капот с
белыми крапинами и жиденький
чепец с темными лентами, находившимися постоянно в каком-то лихорадочном состоянии, вопреки неподвижности самой владелицы; это происходило оттого, что головка старухи, и без того уже слабая, приняла дурную привычку трястись с тех пор, как раз ночью испугали Марью Петровну, объявив ей, что в Комкове загорелась баня.
Мать его, высокая и полная женщина, почти старушка, с нежным и кротким лицом, сохранившим еще следы былой красоты, в сбившемся, по обыкновению, чуть-чуть набок черном кружевном
чепце, прикрывавшем темные, начинавшие серебриться волосы, как-то особенно горячо и порывисто обняла сына после того, как он поцеловал эту милую
белую руку с красивыми длинными пальцами, на одном из которых блестели два обручальных кольца.
— Разумеется, знаю: у нее серое летнее, коричневое и черное, что из голубого перекрашено, а
белое, которое в прошлом году вместе с моею женой к причастью шила, так она его не носит. Да вы ничего: не смущайтесь, что пошутили, — вот если бы вы меня прибили, надо бы смущаться, а то… да что же это у вас у самих-то
чепец помят?
Они оба присели. Она правой ладонью руки провела по своим волосам, выбившимся из-за
белого ободка ее
чепца.
У Катерины Петровны лицо
белое, почти не морщинистое, с крупными чертами. Брови сохранились в виде тонких черточек. Из-под
чепца не видно седых волос. Глаза уже потухли, а были когда-то нежно-голубые. Рот не провалился; все передние зубы налицо и не очень пожелтели.
Сама хозяйка — высокая, худая старуха, лет около шестидесяти, с
белыми, как лунь, волосами, причудливые букли которых спускались на виски из-под никогда не покидавшего голову Ольги Николаевны черного кружевного
чепца с желтыми муаровыми лентами, одетая всегда в темного цвета платье из легкой или тяжелой материи, смотря по сезону — производила впечатление добродушной и сердечной московской аристократки, тип, сохранившийся в сановных старушках Белокаменной и до сего дня.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном
чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из-под
белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа.