Неточные совпадения
Тут отдают купцу в
аренду за рубль десятину
земли, которая стоит десять рублей.
— Как! чтобы жиды держали на
аренде христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на Русской
земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
— Я уже не говорю о том, что я, например, не без чувствительных для себя пожертвований, посадил мужиков на оброк и отдал им свою
землю исполу. [«Отдать
землю исполу» — отдавать
землю в
аренду за половину урожая.] Я считал это своим долгом, самое благоразумие в этом случае повелевает, хотя другие владельцы даже не помышляют об этом: я говорю о науках, об образовании.
— Дом Безбедова купил судебный следователь. Подозрительно дешево купил. Рудоносная
земля где-то за Уралом сдана в
аренду или продана инженеру Попову, но это лицо подставное.
Как он распорядился с душами и с 5 500 десятин
земли, это не было известно никому, не было известно и то, что за собою оставил он 1 500 десятин, да не было известно и вообще то, что ом помещик и что, отдавая в
аренду оставленную за собою долю
земли, он имеет все-таки еще до 3 000 р. дохода, этого никто не знал, пока он жил между нами.
Дивиться, стало быть, нечему, что одним добрым утром у крестьян Даровской волости Котельнического уезда отрезали
землю вплоть до гуменников и домов и отдали в частное владение купцам, купившим
аренду у какого-то родственника графа Канкрина.
— А вот и знаю!.. Почему, скажи-ка, по ту сторону гор, где и
земли хуже, и народ бедный, и
аренды большие, — там народ не голодует, а здесь все есть, всего бог надавал, и мужик-пшеничник голодует?.. У вас там Строгановы берут за десятину по восемь рублей
аренды, а в казачьих
землях десятина стоит всего двадцать копеек.
Лопахин. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад и
землю необходимо отдать в
аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее — аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.
Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и
землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в
аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.
Он охотно снимает в краткосрочную
аренду земельные участки, в особенности запущенные старые пашни, поросшие мелким лесом; поросль выжжет,
землю распашет"за благодарность", снимет хлеб-другой, ограбит
землю и уйдет.
В это именно время подоспела новая реформа, и Семена Афанасьевича озарило новое откровение. Да, это как раз то, что нужно. Пора домой, к
земле, к народу, который мы слишком долго оставляли в жертву разночинных проходимцев и хищников, Семен Афанасьевич навел справки о своем имении, о сроках
аренды, о залогах, кое-кому написал, кое-кому напомнил о себе… И вот его «призвали к новой работе на старом пепелище»… Ничто не удерживало в столице, и Семен Афанасьевич появился в губернии.
Так же вот жилось в родных Лозищах и некоему Осипу Лозинскому, то есть жилось, правду сказать, неважно.
Земли было мало,
аренда тяжелая, хозяйство беднело. Был он уже женат, но детей у него еще не было, и не раз он думал о том, что когда будут дети, то им придется так же плохо, а то и похуже. «Пока человек еще молод, — говаривал он, — а за спиной еще не пищит детвора, тут-то и поискать человеку, где это затерялась его доля».
«А, какая там жизнь!» или: «Живем, как горох при дороге!» А иные посмелее принимались рассказывать иной раз такое, что не всякий соглашался слушать. К тому же у них тянулась долгая тяжба с соседним помещиком из-за чинша [Чинш (польск.) — плата, вносимая владельцу
земли за ее бессрочную наследственную
аренду.], которую лозищане сначала проиграли, а потом вышло как-то так, что наследник помещика уступил… Говорили, что после этого Лозинские стали «еще гордее», хотя не стали довольнее.
Если же не всякий раз приходится сажать в тюрьму, бить и убивать людей, когда собирается землевладельцем
аренда за
землю и нуждающийся в хлебе платит обманувшему его купцу тройную цену, и фабричный довольствуется платой пропорционально вдвое меньшей дохода хозяина, и когда бедный человек отдает последний рубль на пошлину и подати, то происходит это оттого, что людей уже так много били и убивали за их попытки не делать того, чего от них требуется, что они твердо помнят это.
В описываемый период здесь, как и на севере страны (в Ломбардии и Пьемонте), Итальянская социалистическая партия пользовалась наибольшим влиянием.] там волновались крестьяне, одни — требуя понижения арендной платы, другие — кричали о необходимости повысить заработную плату, те и другие казались мне неправыми: понизить
аренду за
землю, поднять рабочую плату — что за глупости! — думал я, — ведь это разорит землевладельцев…
Потолковав еще некоторое время с своим помощником, Грохов, наконец, отпустил его и сам снова предался размышлениям: практическая его предусмотрительность и опытность ясно ему говорили, что в этом огромном и запутанном деле много бы, как в мутной воде рыбы, можно было наловить денег: скупить, как справедливо говорит Янсутский, по дешевой цене некоторую часть векселей, схлопотать конкурс; самому сесть в председатели… назначить себе содержания тысяч двадцать пять… подобрать согласненьких кураторов, а там — отдачи фабрик в
аренды, хозяйственная продажа отдельных имений, словом, золотой бы дождь можно было устроить себе в карман; но вместе с этими соображениями Грохов вспомнил о своих недугах и подумал, что ему, может быть, скоро ничего не надобно будет на
земле и что на гроб да на саван немного потребуется!
В Сокольей экономии Титов был — вся власть и сила. Имение — невелико, хлеба сеяли сколько требовалось для хозяйства, а остальная
земля мужикам в
аренду шла; потом было приказано
аренду сокращать и сеять лён, — неподалёку фабрика открылась.
Вижу также, что обитель хозяйственно поставлена: лесом торгует,
земли в
аренду мужикам сдаёт, рыбную ловлю на озере; мельницу имеет, огороды, большой плодовый сад; яблоки, ягоды, капусту продаёт.
Могут возразить некоторые, что с дозволением перехода крестьян к нему явятся другие, не знающие промышленности, и возьмут
землю в
аренду для обработки.
Полина. Он мягок… он хочет быть добрым со всеми! Добрые отношения с народом выгоднее для обеих сторон, это его убеждение… Крестьяне очень оправдывают его взгляды… Берут
землю, платят
аренду, и — все идет прекрасно. А эти… (Идут Татьяна и Надя.) Надя! моя милая, ты понимаешь, как неприлично…
Марья Ивановна. Так и осталось, и я не понимаю, что будет. Он вчера простил
аренду мужикам из Дмитровки и хочет им совсем отдать
землю.
— Ну так что же? — уж с большим задором возразил Мохов. — Какое же здесь крестьянство, скажите на милость? Окромя усадебной
земли, что же есть? Оброчных две статьи, землицы малая толика, в
аренду сдана, никто из гольтепы ее не займет… Есть еще каменоломня… Тоже в застое. Будь здесь городское хозяйство, одна эта статья дала бы столько, что покрыла бы все поборы с мелких обывателей… А теперь доход-то весь плёвый, да половину его уворуют… Так-то-с!
Я должен был взять приказчика; а со второго лета хозяйством моим стал заниматься тот медик З-ч — мой товарищ по Казани и Дерпту, который оставался там еще несколько лет, распоряжаясь как умел запашкой и отдачей
земли в
аренду.
Мой покойный батенька, царство им небесное, везли к барину пятьсот целковых денег; тогда наши и шепелевские мужики снимали у барина
землю в
аренду, так батенька везли деньги за полгода.