Неточные совпадения
Все трое зашли в ресторан и,
не снимая пальто, выпили у буфета по две рюмки водки. Перед тем, как выпить по второй, Васильев заметил у себя в водке кусочек пробки, поднес рюмку к глазам, долго глядел в
нее и близоруко хмурился. Медик
не понял его выражения и сказал...
Кроме блондинки, в зале была еще одна женщина, очень полная и высокая, с нерусским лицом и с обнаженными руками.
Она сидела около рояля и раскладывала у себя на коленях пасьянс. На гостей
она не обратила никакого внимания.
Немного погодя в залу вошла третья барышня. Эта была в ярко-красном платье с синими полосами. Лицо
ее было густо и неумело накрашено, лоб прятался за волосами, глаза глядели
не мигая и испуганно. Войдя,
она тотчас же запела сильным, грубым контральто какую-то песню. За
нею показалась четвертая барышня, за
нею пятая…
— Если
она хочет, то отчего же
не сделать
ей этого удовольствия? — оправдывался Васильев.
— Симпатичный брюнет, что ж вы
не танцуете? — спросила
она. — Отчего вы такой скучный?
Васильеву хотелось поговорить с барышней о многом. Он чувствовал сильное желание узнать, откуда
она родом, живы ли
ее родители и знают ли они, что
она здесь, как
она попала в этот дом, весела ли и довольна или же печальна и угнетена мрачными мыслями, надеется ли выйти когда-нибудь из своего настоящего положения… Но никак он
не мог придумать, с чего начать и какую форму придать вопросу, чтоб
не показаться нескромным. Он долго думал и спросил...
Вдруг
она чему-то захохотала и сказала громко, так, что все слышали, длинную циническую фразу. Васильев оторопел и,
не зная, какое выражение придать своему лицу, напряженно улыбнулся. Улыбнулся только один он, все же остальные — его приятели, музыканты и женщины даже и
не взглянули на его соседку, точно
не слышали.
«Однако же, вот он сумел выпытать у своей дамы
ее роман, — подумал Васильев про медика. — А я
не умею…» — Господа, я ухожу домой! — сказал он.
Не найдя ни одной виноватой улыбки, Васильев стал искать: нет ли умного лица. И внимание его остановилось на одном бледном, немножко сонном, утомленном лице… Это была немолодая брюнетка, одетая в костюм, усыпанный блестками;
она сидела в кресле, глядела в пол и о чем-то думала. Васильев прошелся из угла в угол и точно нечаянно сел рядом с
нею.
«Жаль, что я
не умею природу описывать, — подумал Васильев. — Можно было бы тронуть
ее описаниями черниговской природы. Небось, ведь любит, коли родилась там».
— Насколько я понимаю ваши вопросы, доктор, — сказал он, — вы хотите знать, наследственна моя болезнь или нет.
Она не наследственна.
Это прозвучало так обиженно, как будто было сказано
не ею. Она ушла, оставив его в пустой, неприбранной комнате, в тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг в ответ на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две в состоянии подавленности, сорвал очки с носа и, до боли крепко пощипывая усы, начал шагать по комнате, возмущенно соображая:
Цветы искусственные и дичь с перьями напомнили мне старую европейскую, затейливую кухню, которая щеголяла такими украшениями. Давно ли перестали из моркови и свеклы вырезывать фигуры, узором располагать кушанья, строить храмы из леденца и т. п.? Еще и нынче по местам водятся такие утонченности. Новейшая гастрономия чуждается украшений, не льстящих вкусу. Угождать зрению —
не ее дело. Она презирает мелким искусством — из окорока делать конфекту, а из майонеза цветник.
Но, однако, полслова-то можно сказать: мы слышали давеча не показание, а лишь крик исступленной и отмщающей женщины, и
не ей, о, не ей укорять бы в измене, потому что она сама изменила!
Неточные совпадения
Хлестаков. Провались унтер-офицерша — мне
не до
нее!
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за
ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Колода есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю на
ней дрова, // Так та
не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем душа!
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик —
не богатырь? // И жизнь его
не ратная, // И смерть ему
не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по
ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По
ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Случается, к недужному // Придешь:
не умирающий, // Страшна семья крестьянская // В тот час, как
ей приходится // Кормильца потерять!