— Да еще приказали спросить, не сынок ли изволите быть графа Федора Иваныча Турбина? — добавил от себя Данило, узнавший фамилию офицера и помнивший еще приезд
покойного графа в город К. — Наша барыня, Анна Федоровна, очень с ними знакомы были.
В это время вошел старичок знакомиться с офицерами. Он, хотя и краснея несколько, разумеется, не преминул рассказать о том, что был товарищем
покойного графа, что пользовался его расположением, и даже сказал, что он не раз был облагодетельствован покойником. Разумел ли он под благодениями покойного то, что тот так и не отдал ему занятых ста рублей, или то, что бросил его в сугроб, или что ругал его, — старичок не объяснил нисколько. Граф был весьма учтив с старичком-кавалеристом и благодарил за помещение.
Давно уж в один день не испытывала старушка столько сильных впечатлений, так что и молиться она не могла спокойно: всё грустно-живое воспоминание о
покойном графе и о молодом франтике, который так безбожно обыграл ее, не выходило у нее из головы.
Неточные совпадения
Вновь выбранный исправник с своей компанией, кавалерист и другие дворяне уже давно слушали цыган и пили в новом трактире, когда
граф в медвежьей, крытой синим сукном шубе, принадлежавшей
покойному мужу Анны Федоровны, присоединился к их компании.
— Одно только противно: ежели эта барыня точно знала отца, — продолжал
граф, открывая улыбкой свои белые, блестящие зубы, — как-то всегда совестно за папашу
покойного: всегда какая-нибудь история скандальная или долг какой-нибудь. От этого я терпеть не могу встречать этих отцовских знакомых. Впрочем, тогда век такой был, — добавил он уже серьезно.
Их было двое — сын и дочь. О сыне письменных свидетельств никаких не сохранилось. По крайней мере, доселе исследователи старинных архивов ничего не заявляли о нем. Известно только по преданию, что он жил до начала нынешнего столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался на свою участь. Это говорил
покойный граф Д. Н. Блудов, которому хорошо были известны подобные тайны [«Русский архив» 1865 года, книжка 1, статья М. Н. Лонгинова «Заметка о княжне Таракановой», стр. 94.].
Неточные совпадения
Убеждения
графа Ивана Михайловича с молодых лет состояли в том, что как птице свойственно питаться червяками, быть одетой перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую
покойную и дорогую одежду, ездить на самых
покойных и быстрых лошадях, и что поэтому это всё должно быть для него готово.
В
графе, где спрашивались об образе и прочем, он говорит, что мы с Оболенским занимаемся домашностью в доме
покойного Ивашева и что наш образ мыслей скромен.
Однажды он слышал даже, как
покойный прадед нынешних
графов, прославленный на вечные веки своими кровавыми подвигами, выехал, стуча копытами своего аргамака, на середину острова и неистово ругался: «Молчите там, лайдаки, пся вяра!»
— Нет, нет! У нее совсем особое отделение… Александр Иванович отдал ей комнаты
покойной матери своей, — бухнул, не остерегшись,
граф.
— Многие! — отвечал
граф, тоже не без величия откидываясь на спинку кресел и пуская синеватую струю дыма от сигары. — Вчера у нас целый вечер сидел его cousin, генерал Трахов, который, между прочим, рассказал, что ему в клубе говорили, будто бы над вами по долгам
покойного старика Олухова висит банкротство, для чего я и приехал к вам, чтобы предупредить вас…