Экосес кончился; протанцовали еще мазурку, в которой
граф делал чудеса, ловя платки, становясь на одно колено и прихлопывая шпорами как-то особенно, по-варшавски, так что все старики вышли из-за бостона смотреть в залу, и кавалерист, лучший танцор, сознал себя превзойденным.
Неточные совпадения
Вернулся
граф, весь красный и с мокрыми волосами, из бани и вошел прямо в седьмой нумер, в котором уже сидел кавалерист в халате, с трубкой, с наслаждением и некоторым страхом размышлявший о том счастии, которое ему выпало на долю — жить в одной комнате с известным Турбиным. «Ну, что, — приходило ему в голову, — как вдруг возьмет да разденет меня, голого вывезет за заставу да посадит в снег, или… дегтем вымажет, или просто… нет, по-товарищески не
сделает…» утешал он себя.
— Спасибо, батюшка, — сказал
граф, сразу угадав тот род отношений, который должен был установиться между ними, трепля по плечу кавалериста, — спасибо. Ну, так и на бал поедем, коли так. А теперь что будем
делать? Рассказывай, что у вас в городе есть: хорошенькие кто? кутит кто? в карты кто играет?
Предводитель, хозяин дома, величаво-толстый, беззубый старик, подошел к
графу и, взяв его под руку, пригласил в кабинет покурить и выпить, ежели угодно. Как только Турбин вышел, Анна Федоровна почувствовала, что в зале совершенно нечего
делать, и, взяв под руку старую, сухую барышню, свою приятельницу, вышла с ней в уборную.
— Шампанского!..
граф приехал!.. шампанского!.. приехал!.. ну, шампанского!.. ванну
сделаю из шампанского и буду купаться… Господа дворяне! люблю благородное дворянское общество!.. Стешка! пой «Дорожку».
Исправник сел по-турецки, хлопнул себя кулаком по груди и закричал: «виват!», а потом, ухватив
графа за ногу, стал рассказывать, что у него было две тысячи рублей, а теперь всего пятьсот осталось, и что он может
сделать всё, что захочет, ежели только
граф позволит. Старый отец семейства проснулся и хотел уехать; но его не пустили. Красивый молодой человек упрашивал цыганку протанцовать с ним вальс. Кавалерист, желая похвастаться своей дружбой с
графом, встал из своего угла и обнял Турбина.
Лухнов
сделал плечами жест, выражающий сожаление о невозможности исполнить желание
графа.
Граф посмотрел поданный счет и
сделал недовольные замечания насчет дороговизны покупок.
Граф даже не считал своего выигрыша, а тотчас по окончании игры встал и подошел к окну, у которого Лиза устанавливала закуску и выкладывала на тарелку грибки из банки к ужину, и совершенно спокойно и просто
сделал то, чего весь вечер так желал и не мог
сделать корнет — вступил с ней в разговор о погоде.
— Жаль, что это прежде мы не знали, впрочем, если что можно сделать,
граф сделает, я ему передам наш разговор. Из Петербурга во всяком случае вас вышлют.
— Почему? — переспросил Валек, несколько озадаченный… — Потому что граф — не простой человек…
Граф делает, что хочет, и ездит в карете, и потом… у графа деньги; он дал бы другому судье денег, и тот бы его не засудил, а засудил бы бедного.
Неточные совпадения
— Положим, не завидует, потому что у него талант; но ему досадно, что придворный и богатый человек, еще
граф (ведь они всё это ненавидят) без особенного труда
делает то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь. Главное, образование, которого у него нет.
— Так мы можем рассчитывать на вас,
граф, на следующий съезд? — сказал Свияжский. — Но надо ехать раньше, чтобы восьмого уже быть там. Если бы вы мне
сделали честь приехать ко мне?
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А
граф Вронский… я друга себе из него не
сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же
делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
— О, капитальное дело! — сказал Свияжский. Но, чтобы не показаться поддакивающим Вронскому, он тотчас же прибавил слегка осудительное замечание. — Я удивляюсь однако,
граф, — сказал он, — как вы, так много
делая в санитарном отношении для народа, так равнодушны к школам.
— Покажите, как принесут: у меня есть две девушки: так шьют, такую строчку
делают, что никакой француженке не
сделать. Я видела, они приносили показать,
графу Метлинскому шьют: никто так не сошьет. Куда ваши, вот эти, что на вас…