Неточные совпадения
Так жила она до 16-ти лет. Когда же ей минуло 16 лет, к ее барышням приехал их племянник — студент, богатый князь, и Катюша, не смея ни ему ни
даже себе признаться в этом, влюбилась в него. Потом через два года этот самый племянник заехал по дороге на войну к тетушкам, пробыл у них четыре дня и накануне своего отъезда соблазнил Катюшу и, сунув ей в последний день сторублевую бумажку, уехал. Через пять месяцев после его отъезда она узнала наверное,
что она беременна.
Когда он был девственником и хотел остаться
таким до женитьбы, то родные его боялись за его здоровье, и
даже мать не огорчилась, а скорее обрадовалась, когда узнала,
что он стал настоящим мужчиной и отбил какую-то французскую даму у своего товарища.
Он отвергал показание Масловой о том,
что Бочкова и Картинкин были с ней вместе, когда она брала деньги, настаивая на том,
что показание ее, как уличенной отравительницы, не могло иметь веса. Деньги, 2500 рублей, говорил адвокат, могли быть заработаны двумя трудолюбивыми и честными людьми, получавшими иногда в день по 3 и 5 рублей от посетителей. Деньги же купца были похищены Масловой и кому-либо переданы или
даже потеряны,
так как она была не в нормальном состоянии. Отравление совершила одна Маслова.
Хотя Нехлюдов хорошо знал и много paз и за обедом видал старого Корчагина, нынче как-то особенно неприятно поразило его это красное лицо с чувственными смакующими губами над заложенной за жилет салфеткой и жирная шея, главное — вся эта упитанная генеральская фигура. Нехлюдов невольно вспомнил то,
что знал о жестокости этого человека, который, Бог знает для
чего, —
так как он был богат и знатен, и ему не нужно было выслуживаться, — сек и
даже вешал людей, когда был начальником края.
«
Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, — думал Нехлюдов, слушая всё,
что происходило перед ним. — Они опасные, а мы не опасные?.. Я — распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые, зная меня
таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы
даже и был этот мальчик самый опасный для общества человек из всех людей, находящихся в этой зале, то
что же, по здравому смыслу, надо сделать, когда он попался?
Ребенок, девочка с золотистыми длинными локонами и голыми ногами, было существо совершенно чуждое отцу, в особенности потому,
что оно было ведено совсем не
так, как он хотел этого. Между супругами установилось обычное непонимание и
даже нежелание понять друг друга и тихая, молчаливая, скрываемая от посторонних и умеряемая приличиями борьба, делавшая для него жизнь дома очень тяжелою.
Так что семейная жизнь оказалась еще более «не то»,
чем служба и придворное назначение.
Третий разряд составляли люди, наказанные за то,
что они совершали, по их понятиям, самые обыкновенные и
даже хорошие поступки, но
такие, которые, по понятиям чуждых им людей, писавших законы, считались преступлениями. К этому разряду принадлежали люди, тайно торгующие вином, перевозящие контрабанду, рвущие траву, собирающие дрова в больших владельческих и казенных лесах. К этим же людям принадлежали ворующие горцы и еще неверующие люди, обворовывающие церкви.
С тех пор они оба развратились: он — военной службой, дурной жизнью, она — замужеством с человеком, которого она полюбила чувственно, но который не только не любил всего того,
что было когда-то для нее с Дмитрием самым святым и дорогим, но
даже не понимал,
что это
такое, и приписывал все те стремления к нравственному совершенствованию и служению людям, которыми она жила когда-то, одному, понятному ему, увлечению самолюбием, желанием выказаться перед людьми.
Городовой желал всей душой услужить владельцу богатой коляски и пропустить его, приостановив арестантов, но он чувствовал,
что в этом шествии была мрачная торжественность, которую нельзя было нарушить
даже и для
такого богатого господина.
Сначала пожилой рабочий, сидевший против Нехлюдова, весь сжимался, старательно подбирая свои обутые в лапти ноги, чтоб не толкнуть барина, но потом
так дружелюбно разговорился с Нехлюдовым и Тарасом,
что даже ударял Нехлюдова по колену перевернутой кверху ладонью рукой в тех местах рассказа, на которые он хотел обратить его особенное внимание.
Нехлюдова он презирал за то,
что он «кривляется», как он говорил, с Масловой, и в особенности за то,
что он позволяет себе думать о недостатках существующего устройства и средствах исправления его не только не слово в слово
так же, как думал он, Новодворов, но
даже как-то по-своему, по-княжески, т. е. по-дурацки.
«
Так неужели же и это всё делалось только по недоразумению? Как бы сделать
так, чтобы обеспечить всем этим чиновникам их жалованье и
даже давать им премию за то, чтобы они только не делали всего того,
что они делают?» думал Нехлюдов. И на этих мыслях, уже после вторых петухов, несмотря на блох, которые, как только он шевелился, как фонтан, брызгали вокруг него, он заснул крепким сном.
О здоровье Крыльцова он тоже отказался дать какие-либо сведения, сказав,
что он не может сказать
даже того, есть ли
такой арестант.
Так, ничего не добившись, Нехлюдов сел на своего извозчика и поехал в гостиницу.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает
даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий. И
так даже напугал: говорил,
что застрелится. «Застрелюсь, застрелюсь!» — говорит.
Артемий Филиппович. Вот и смотритель здешнего училища… Я не знаю, как могло начальство поверить ему
такую должность: он хуже,
чем якобинец, и
такие внушает юношеству неблагонамеренные правила,
что даже выразить трудно. Не прикажете ли, я все это изложу лучше на бумаге?
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали
таких тюфяков и перин?
даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка
такая,
что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится
такая жизнь.
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли,
что,
даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы
так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.