Неточные совпадения
— Надо же вам дать хоть кофею откушать, — сказал Матвей
тем дружески-грубым тоном, на который нельзя было
сердиться.
Когда Облонский спросил у Левина, зачем он собственно приехал, Левин покраснел и
рассердился на себя за
то, что покраснел, потому что он не мог ответить ему: «я приехал сделать предложение твоей свояченице», хотя он приехал только за этим.
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая
тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся,
сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то…
— Ах, ужаснее всего мне эти соболезнованья! — вскрикнула Кити, вдруг
рассердившись. Она повернулась на стуле, покраснела и быстро зашевелила пальцами, сжимая
то тою,
то другою рукой пряжку пояса, которую она держала. Долли знала эту манеру сестры перехватывать руками, когда она приходила в горячность; она знала, как Кити способна была в минуту горячности забыться и наговорить много лишнего и неприятного, и Долли хотела успокоить ее; но было уже поздно.
У всех было
то же отношение к его предположениям, и потому он теперь уже не
сердился, но огорчался и чувствовал себя еще более возбужденным для борьбы с этою какою-то стихийною силой, которую он иначе не умел назвать, как «что Бог даст», и которая постоянно противопоставлялась ему.
Он смутно чувствовал, что в этом что-то есть оскорбительное для него, и
сердился теперь не на
то, что расстроило его, а придирался ко всему, что представлялось ему.
— Но не будем говорить. Извини меня, пожалуйста, если я был груб с тобой, — сказал Левин. Теперь, высказав всё, он опять стал
тем, каким был поутру. — Ты не
сердишься на меня, Стива? Пожалуйста, не
сердись, — сказал он и улыбаясь взял его за руку.
Это не человек, а машина, и злая машина, когда
рассердится, — прибавила она, вспоминая при этом Алексея Александровича со всеми подробностями его фигуры, манеры говорить и его характера и в вину ставя ему всё, что только могла она найти в нем нехорошего, не прощая ему ничего зa
ту страшную вину, которою она была пред ним виновата.
Нахмуренное лицо Алексея Вронского побледнело, и выдающаяся нижняя челюсть его дрогнула, что с ним бывало редко. Он, как человек с очень добрым сердцем,
сердился редко, но когда
сердился и когда у него дрожал подбородок,
то, как это и знал Александр Вронский, он был опасен. Александр Вронский весело улыбнулся.
Тем хуже для тебя», говорил он мысленно, как человек, который бы тщетно попытался потушить пожар,
рассердился бы на свои тщетные усилия и сказал бы: «так на же тебе! так сгоришь за это!»
Если бы кто-нибудь имел право спросить Алексея Александровича, что он думает о поведении своей жены,
то кроткий, смирный Алексей Александрович ничего не ответил бы, а очень бы
рассердился на
того человека, который у него спросил бы про это.
Он, желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую цену; но оказалось, что он был слишком смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни на кого не
сердился, не считал себя никем обиженным и желает только
того, чтоб его оставили в покое, потому что ему весело.
— Ты не
сердишься, что я вызвала тебя? Мне необходимо было тебя видеть, — сказала она; и
тот серьезный и строгий склад губ, который он видел из-под вуаля, сразу изменил его душевное настроение.
А так как нет ничего неспособнее к соглашению, как разномыслие в полуотвлеченностях,
то они не только никогда не сходились в мнениях, но привыкли уже давно, не
сердясь, только посмеиваться неисправимому заблуждению один другого.
Она решила, что малую часть приданого она приготовит всю теперь, большое же вышлет после, и очень
сердилась на Левина за
то, что он никак не мог серьезно ответить ей, согласен ли он на это или нет.
В особенности ему не нравилось
то, что Голенищев, человек хорошего круга, становился на одну доску с какими-то писаками, которые его раздражали, и
сердился на них.
Художник Михайлов, как и всегда, был за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он работал в студии над большою картиной. Придя к себе, он
рассердился на жену за
то, что она не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею денег.
Он испытывал в первую минуту чувство подобное
тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что
сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.
Но больной, хотя и, казалось, был равнодушен к этому, не
сердился, а только стыдился, вообще же как будто интересовался
тем, что она над ним делала.
Больной страдал всё больше и больше, в особенности от пролежней, которые нельзя уже было залечить, и всё больше и больше
сердился на окружающих, упрекая их во всем и в особенности за
то, что ему не привозили доктора из Москвы.
Только один больной не выражал этого чувства, а, напротив,
сердился за
то, что не привезли доктора, и продолжал принимать лекарство и говорил о жизни.
— Я не
сержусь на тебя, — сказал он так же мрачно, — но мне больно вдвойне. Мне больно еще
то, что это разрывает нашу дружбу. Положим, не разрывает, но ослабляет. Ты понимаешь, что и для меня это не может быть иначе.
Потом надо было еще раз получить от нее подтверждение, что она не
сердится на него за
то, что он уезжает на два дня, и еще просить ее непременно прислать ему записку завтра утром с верховым, написать хоть только два слова, только чтоб он мог знать, что она благополучна.
От нетерпения дело долго не могло уладиться. Ребенок хватал не
то, что надо, и
сердился.
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не
то, мол, барин
сердится. Стой, еще письмо не готово.
«Ну полно, полно, миленький! // Ну, не
сердись! — за валиком // Неподалеку слышится. — // Я ничего… пойдем!» // Такая ночь бедовая! // Направо ли, налево ли // С дороги поглядишь: // Идут дружненько парочки, // Не к
той ли роще правятся? //
Та роща манит всякого, // В
той роще голосистые // Соловушки поют…
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя
рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни
того, ни другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Скотинин. Это и видно. Вить и давеча был я
тот же Скотинин, а ты
сердился.
Сначала Беневоленский
сердился и даже называл речи Распоповой"дурьими", но так как Марфа Терентьевна не унималась, а все больше и больше приставала к градоначальнику: вынь да положь Бонапарта,
то под конец он изнемог. Он понял, что не исполнить требование"дурьей породы"невозможно, и мало-помалу пришел даже к
тому, что не находил в нем ничего предосудительного.