Неточные совпадения
«Нет, неправду не может она сказать с этими глазами»,
подумала мать, улыбаясь на ее волнение и счастие.
Княгиня улыбалась тому, как огромно и значительно кажется ей, бедняжке, то, что происходит теперь в ее душе.
В половине восьмого, только что она сошла в гостиную, лакей доложил: «Константин Дмитрич Левин».
Княгиня была еще в своей комнате, и князь не выходил. «Так и есть»,
подумала Кити, и вся кровь прилила ей к сердцу. Она ужаснулась своей бледности, взглянув в зеркало.
Но в это самое время вышла
княгиня. На лице ее изобразился ужас, когда она увидела их одних и их расстроенные лица. Левин поклонился ей и ничего не сказал. Кити молчала, не поднимая глаз. «Слава Богу, отказала», —
подумала мать, и лицо ее просияло обычной улыбкой, с которою она встречала по четвергам гостей. Она села и начала расспрашивать Левина о его жизни в деревне. Он сел опять, ожидая приезда гостей, чтоб уехать незаметно.
Княгине слишком страшно было
думать, как много она виновата пред дочерью, и она рассердилась.
— Нет, я
думаю, без шуток, что для того чтоб узнать любовь, надо ошибиться и потом поправиться, — сказала
княгиня Бетси.
Полковник, как всегда, улыбался шуткам князя; но насчет Европы, которую он внимательно изучал, как он
думал, он держал сторону
княгини.
Но
княгиня не понимала его чувств и объясняла его неохоту
думать и говорить про это легкомыслием и равнодушием, а потому не давала ему покоя. Она поручала Степану Аркадьичу посмотреть квартиру и теперь подозвала к себе Левина. — Я ничего не знаю,
княгиня. Делайте, как хотите, — говорил он.
Сначала она
думала о детях, о которых, хотя
княгиня, а главное Кити (она на нее больше надеялась), обещала за ними смотреть, она всё-таки беспокоилась.
— Где вы поместите
княгиню? — сказал Вронский по-французски, обращаясь к Анне, и, не дождавшись ответа, еще раз поздоровался с Дарьей Александровной и теперь поцеловал ее руку. — Я
думаю, в большой балконной?
— Нет, я
думаю,
княгиня устала, и лошади ее не интересуют, — сказал Вронский Анне, предложившей пройти до конного завода, где Свияжский хотел видеть нового жеребца. — Вы подите, а я провожу
княгиню домой, и мы поговорим, — сказал он, — если вам приятно, — обратился он к ней.
«
Княгиня Мягкая угадала, —
подумал Степан Аркадьич, входя на лестницу. — Странно! Однако хорошо было бы сблизиться с ней. Она имеет огромное влияние. Если она замолвит словечко Поморскому, то уже верно».
И княгиня оставляла ее в покое, нисколько не заботясь, в сущности, о грусти ребенка и не делая ничего для его развлечения. Приходили праздники, другим детям дарили игрушки, другие дети рассказывали о гуляньях, об обновах. Сироте ничего не дарили.
Княгиня думала, что довольно делает для нее, давая ей кров; благо есть башмаки, на что еще куклы!
Письмом этим
княгиня думала успокоить князя; и если заглянуть ему поглубже в душу, то оно в самом деле успокоило его: князь был рад, что подозрения его касательно барона почти совершенно рассеялись; но то, что княгиня любила еще до сих пор самого князя, это его уже смутило.
Мимо прошла старуха с котомкой.
Княгиня подумала, что хорошо бы остановить эту старуху и сказать ей что-нибудь ласковое, задушевное, помочь ей… Но старуха ни разу не оглянулась и повернула за угол.
Неточные совпадения
Она мне все сказала… я
думаю, все: вы изъяснялись ей в любви… она вам призналась в своей (тут
княгиня тяжело вздохнула).
— Ах, ma bonne tante, — кинув быстрый взгляд на папа, добреньким голоском отвечала
княгиня, — я знаю, какого вы мнения на этот счет; но позвольте мне в этом одном с вами не согласиться: сколько я ни
думала, сколько ни читала, ни советовалась об этом предмете, все-таки опыт привел меня к тому, что я убедилась в необходимости действовать на детей страхом.
В 48-м году это различие уменьшилось: Николай Петрович потерял жену, Павел Петрович потерял свои воспоминания; после смерти
княгини он старался не
думать о ней.
Она молча, вопросительно посмотрела на него, и ему стало совестно. «В самом деле, приехать к людям для того, чтобы наводить на них скуку»,
подумал он о себе и, стараясь быть любезным, сказал, что с удовольствием пойдет, если
княгиня примет.
— Ну, здравствуйте, мой друг, садитесь и рассказывайте, — сказала
княгиня Софья Васильевна с своей искусной, притворной, совершенно похожей на натуральную, улыбкой, открывавшей прекрасные длинные зубы, чрезвычайно искусно сделанные, совершенно такие же, какими были настоящие. — Мне говорят, что вы приехали из суда в очень мрачном настроении. Я
думаю, что это очень тяжело для людей с сердцем, — сказала она по-французски.