Цитаты со словом «китаец»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
Малайцы, метисы и китайцы в кофточках и легких шароварах толпились здесь, продавая зелень и фрукты матросам с купеческих судов.
Китайцы разгуливали с большими коробами, полными всевозможных товаров, которые они носили на коромыслах, перекинутых через плечи.
Это — разносчики-коробейники, которых здесь множество, и все они — китайцы, у которых в руках вся мелкая уличная торговля.
— Сейчас прозвонят к обеду. Смотрите, Ашанин, надевайте черный сюртук, а то вчера, когда мы явились в пиджаках, все голландцы пялили на нас глаза… Зато утром и днем можете ходить в чем угодно… Завтра купите себе подходящий костюм… Китайцы принесут… а то, в самом деле, в сукне невозможно…
Окинув своими маленькими, казалось, совсем бесстрастными, глазами Володин костюм, китаец первым делом достал широкую блузу из тонкой светло-желтой ткани и такие же шаровары и стал вертеть ими под носом у Володи.
А китаец не уходил, терпеливо поджидая на корточках возвращения Володи из номера, и когда тот вернулся и, растянувшись в лонгшезе, потребовал себе кофе у одного из бесчисленных слуг-малайцев, ходивших по веранде, китаец молча вынимал и подносил Володе разные вещицы и в конце концов соблазнил-таки его.
С шампунек китайцы поднимались с самыми умильными физиономиями, как-то ловко проскальзывали мимо вахтенного унтер-офицера, и так как они, по выражению его, были все «на одну рожу», то он поневоле находился в затруднении: кого пускать и кого не пускать.
Все приседали, кланялись, сюсюкали, делали умильные рожи и необыкновенно ласково говорили: «Люсиан, люсиан, холосий люсиан!» — и не прошло и пяти минут, как вся палуба корвета была запружена китайцами всевозможных профессий.
Среди матросов ходило несколько китайцев с русскими фуражками и форменными матросскими рубахами и выкрикивали...
— Эка длиннокосые… По-нашему брешут! — смеялись матросы и трогали китайцев за косы.
— Вороватый народ! — подтвердил кто-то из матросов, ходивший в кругосветное плавание и знакомый с китайцами.
И в пояснение матрос предъявлял китайцу полпальца и клал на ладонь полдоллара.
Обе стороны торговались до изнеможения, и, наконец, китаец уступил, и многие матросы примеряли обновки.
Толпа китайцев между тем все прибывала да прибывала, и вокруг корвета стояла целая флотилия шампунек, в которых под навесом нередко помещались целые семьи и там же, на лодках, варили себе рис на маленьком очажке и лакомились жареными стрекозами и саранчой.
Старший офицер начинал сердиться, что китайцев набралось так много, и разнес вахтенного унтер-офицера, зачем он так много напустил.
— Ну, довольно им тут быть… Очистить корвет от китайцев! Гони их всех, кроме тех, что в кают-компании… Да передай об этом боцману!
И боцман и унтер-офицеры выбивались из сил и ругались что есть мочи, выпроваживая китайцев с корвета.
Те собирались очень копотливо и как-то ухитрялись перебегать с места на место, пока, наконец, внушительная ругань Федотова и других унтер-офицеров, сопровождаемая довольно угрожающими пантомимами, не побудила китайцев покинуть негостеприимных «варваров» и перебраться на шампуньки и оттуда предлагать свои товары и делать матросам какие-то таинственные знаки, указывая на рот.
Но ни ругань, ни угрожающие пантомимы боцманов и унтер-офицеров не действовали. Китайцы смеялись и, отъехавши на несколько сажен от борта, останавливались и, если не видали освирепевших от своего бессилия боцманов, снова приставали к борту.
В ту же ночь китайцы дали о себе знать своей необыкновенно ловкой и дерзкой вороватостью. Недаром же китайский квартал Гонконга считается притоном всякого сброда и гнездом пиратов, плавающих в Китайском море и нападающих на парусные купеческие суда.
Унтер-офицер спустился с двумя матросами в двойку, и, чуть слышно гребя, они подошли под корму и увидели китайцев, работающих над обшивкой. Уже значительная часть ее была отодрана.
И с этими словами матросы кинулись на китайцев. Захваченные врасплох, они без сопротивления были взяты на двойку, и унтер-офицер уже торжествовал, что везет двух пленников, и крикнул об этом на корвет, как вдруг среди тишины раздались всплески воды и вслед затем унтер-офицер стал громко ругаться.
— Отлично… Так держите его наготове, когда поедете к своему корвету с этими разбойниками… И, главное, — не давайте рулевому править рулем, а правьте сами, и пусть старшина шлюпки гребет. Таким образом, все гребцы будут у вас на глазах, и, в случае чего, вы пустите пулю в лоб первому… Это на китайцев действует.
Китаец проговорил какое-то имя.
Китайцы навалились изо всех сил, и вельбот шел отлично.
— Не прибавите ли бедным гребцам, сэр? — проговорил китаец самым умильным голосом.
В самом деле, дерзость поразительная. Хорошо организованная шайка китайцев явилась на пароход в качестве палубных пассажиров, и когда пароход, выйдя из Гонконга в море, был на полпути до Макао, китайцы-разбойники бросились на капитана и его помощника, связали их и затем при содействии китайцев-матросов (бывших в заговоре) обобрали пассажиров-европейцев и благополучно высадились с награбленным грузом и пассажирскими вещами на подошедшую джонку, предварительно испортив машину парохода.
Картечь так и осыпала китайцев…
Первая джонка прошла, не обратив на себя ничьего внимания, но когда вторая джонка, слегка накренившись, проходила мимо, старик капитан случайно взглянул на нее… и вдруг глаза его словно бы застыли, устремленные на китайца, правившего рулем.
На другой день он опять был на «Маргарите» и старик-капитан с радостью сообщил, что все три джонки арестованы, и люди с них заключены в тюрьму. Улики были налицо: на джонках нашли часть награбленного груза и вещей с «Джека» и несколько китайцев были ранены огнестрельным оружием.
— Вовсе даже нехорошо, ваше благородие. Сколько на свете этого самого народу, который, значит, заместо того, чтобы жить способно, прямо сказать — терпит… Вот хоть бы китайца взять или негру эту самую… Вовсе собачья жизнь. Однако и за работу пора, ваше благородие! — промолвил Бастрюков, улыбаясь своей славной улыбкой, и снова принялся за прерванную разговором работу — сплеснивать веревку.
Почти на всех улицах, по которым проходил Володя, он видел среди анамитских хижин и китайские дома с лавчонками, около которых в тени навесов сидели китайцы за работой. Все ремесленники в Сайгоне — китайцы: они и прачки, и торгаши, и комиссионеры… Вся торговля в Кохинхине издавна была в руках этих «евреев Востока», предприимчивых, трудолюбивых и крайне неприхотливых. В Сайгоне их было много, и Володя на другой же день, осматривая город, видел за городом целый китайский поселок.
Они дошли до китайского города, и Ашанин сразу же заметил, что китайцы в Кохинхине далеко не имеют того забитого, униженного вида, как в других колониях.
Впоследствии он узнал, что еще издавна вся торговля в Анаме находилась в руках китайцев, они давно добились права монопольной торговли и вывозили рис в Китай.
Низкие берега ее рек на далекое пространство покрыты влажными рисовыми полями, но — как это ни странно! — поля эти не доставляли жителям особенной пользы, так как по законам Анама ни один анамит не имел права заниматься торговлей (исключение оставалось только за императором и его домом), и избыток рисового богатства, остававшийся у земледельца от платы подати натурой и от домашнего обихода, скупался за бесценок китайцами.
Анамиты только не носят кос и не бреют голов, как китайцы.
По образованию и по культуре анамиты ниже китайцев, и варварский произвол чиновников здесь еще более, чем в Китае.
Находясь постоянно под гнетом, не имея права вести торговли, анамит далеко отстал от китайца, купца и промышленника, и вся его деятельность сосредоточилась на земледелии и рыбной ловле.
Полуротой китайцев командовал французский поручик, а при тагалах были испанские офицеры.
Почти целый день французская морская пехота (infanterie de marine) распевала разные шансонетки; тагалы сидели на палубе молча, а китайцы — страстные игроки — с равнодушно бесстрастными, казалось, желтыми лицами играли большими кучками в кости.
По топям и болотам шел пестрый отряд. Впереди шли тагалы, за ними французы, арьергард состоял из китайцев. Артиллерию везли на себе китайцы-кули, целая вереница их шла сзади, неся на спинах обоз. Когда маленькие горные орудия застревали в болоте, кули брали их на носилки и, ступая по пояс в воде, тащили их на плечах.
Это были пустые, тогда еще совсем не заселенные гавани и рейды, — по берегам которых ютилось несколько хижин манз (беглых китайцев), занимавшихся на своих утлых лодчонках добычей морской капусты, — с девственными лесами, в которых, по словам манз, бродили тигры и по зимам даже заходили к поселкам, нападая на скот и, случалось, на неосторожных людей.
Неточные совпадения
Часто попадались и торгаши-китайцы с коробами на плечах и с большими бумажными фонарями, укрепленными на высокой бамбуковой палке. Они шли не спеша, тихо позванивая в колокольчики, давая знать о себе и предупреждая о своих мирных намерениях. На перекрестках стояли освещенные палатки из зелени с фруктами и прохладительным питьем, и шоколадные продавцы-малайцы дремали у своих лавчонок.
А длиннокосый торгаш-китаец, с желтым оплывшим лицом и узкими глазами, в белой кофте и широких штанах, уже стоял у комнаты Володи и разложил свой товар, и чего-чего только не предлагал он на ломаном английском языке, выкладывая ящик за ящиком.
По словам соседа, обитателя номера рядом, молодого голландца, который любезно помог Володе не быть вконец одураченным китайцем-торгашом, рана, нанесенная таким кинжалом, очень опасна, так как во впадинах, которыми усеяна поверхность его, находится ядовитое вещество.
Кто-то заказал снять копию масляными красками с фотографии «Коршуна», а в каюте старшего штурмана старик-китаец с большими круглыми очками уже разложил свои инструменты и, опустившись на колени, с самым глубокомысленным видом, как-то нежно присюсюкивая губами, осторожно буравил маленьким буравчиком мозоль на ноге почтенного Степана Ильича.
Поужинав, Ашанин отправился на пристань. Шлюпки с «Коршуна» не было, но зато было несколько вельботов с гребцами-китайцами, которые на ломаном английском языке предлагали свезти господина на судно.
При тусклом свете фонаря Ашанин увидал весьма подозрительную физиономию китайца-рулевого, предлагавшего свезти Володю на корвет.
Шлюпка пристала к борту. Фалрепные с фонарями освещали трап. Тогда Володя при свете фонарей еще раз взглянул на гребцов-китайцев. Действительно — лица, не обещающие ничего доброго.
Не прошло и пяти минут, как уже на корвет явились разные комиссионеры, поставщики, портные, китайцы-прачки, и весь стол кают-компании был завален объявлениями всевозможных магазинов. Не замедлили явиться и репортеры калифорнийских газет за сведениями. Они осматривали корвет во всех подробностях, расспрашивали о России, записали все фамилии офицеров и, выпив по бокалу шампанского, уехали.
— Ловко вы поддели этих… тараканов, очень ловко. Они уж пробовали обращать здесь некоторых пассажиров-китайцев, но только те выманили у патеров по нескольку долларов и после объявили, что предпочитают остаться буддистами… Ха-ха-ха!..
Ашанин вошел в большую полутемную, прохладную прихожую, где, сидя на скамье, дремал мальчик-китаец. Он поднялся при виде посетителя и провел его в соседнюю, такую же полутемную, прохладную комнату-приемную, в которой тоже дремал, удобно расположившись в лонгшезе, молодой су-льетенант.
Истомленный от жары и от мундира, вернулся он в свою комнатку и, раздевшись, бросился на постель, приказав китайцу-слуге разбудить себя в шесть часов. Но заснуть ему пришлось не скоро: до него доносились крикливые голоса и шум катающихся шаров в бильярдной комнате, вдобавок духота в комнате была нестерпимая. Вообще первые впечатления не были благоприятны, и Володя, признаться, в душе покорил беспокойного адмирала, который послал его в Кохинхину.
В тот же вечер Ашанин перебрался к французам в их анамитский дом. Середину его занимала, как почти во всех туземных домах, приспособленных для жилья французов, большая, открытая с двух сторон, так сказать сквозная, комната, служившая столовой, а по бокам ее было несколько комнат. Дом был окружен рядом деревьев, дававших тень. Ашанину отвели одну из комнат и вообще устроили его хорошо, с истинно товарищеским радушием. Один из трех юношей китайцев-слуг был предоставлен к услугам Володи.
Десант посажен был на суда еще с вечера, и ранним утром эскадра, состоявшая из четырех корветов, одного транспорта и двух пароходов, с батальоном морской пехоты, батальоном тагалов, батареей горной артиллерии и полуротой сапер и нанятых китайцами-воинами и китайцами-кули для переноски обоза и разных тяжестей, вышла из Сайгона вверх по Донаю, чтобы высадить этот третий отряд верстах в пятидесяти от Го-Конга.
Были тут и нанятые воины-китайцы.
В это время неподалеку раздался стон. Ашанин взглянул и увидел молодого солдатика-артиллериста, схватившегося обеими руками за грудь. Его лицо побледнело — не то от страха, не то от боли — и как-то беспомощно улыбалось. Володя невольно ахнул при виде раненого. Его тотчас же положили на носилки, и два китайца-кули унесли его.
Вообще беспорядка было много. Солдаты стояли в бездействии под ружьем, покуривали трубочки и перекидывались остротами. Саперы наводили мост, а китайцы-кули исполняли черную работу при наводке моста. Офицеры, видимо, волновались желанием скорее прогнать анамитов. Один из охотников — французский капитан — пробовал вброд перейти проток, но эта попытка чуть не стоила ему жизни.
Цитаты из русской классики со словом «китаец»
Немцы властвовали над итальянцами, теперь властвуют над венгерцами и славянами; турки властвовали и властвуют над славянами и греками; англичане властвуют над индейцами, монголы над китайцами.
Китайцы называют их да-цзы, что значит инородец (не русский, не кореец и не китаец).
Да спросите у нас, в степи где-нибудь, любого мужика, много ли он знает об англичанах, испанцах или итальянцах? не мешает ли он их под общим именем немцев, как корейцы мешают все народы, кроме китайцев и японцев, под именем варваров?
Тут идет речь о том, что Маука есть главное местопребывание компании, получившей от русского правительства право в течение 10 лет собирать морские водоросли, и что население его состоит из 3 европейцев, 7 русских солдат и 700 рабочих — корейцев, айно и китайцев.
В фанзе, рядом с кумирней, какой-то китаец открывал торговлю и по китайскому обычаю ознаменовывал открытие этого дела бросанием китайских хлопушек.
Предложения со словом «китаец»
- На это легко возразить, что безвестность и несчастная судьба талантливого человека не мешала древним китайцам считать его автором великого произведения.
- Старый китаец говорил так же спокойно и твёрдо, как в лучшие дни своей жизни.
- Бывает, что, когда я говорю китайцу что-то на китайском, он отвечает мне на английском.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «китаец»
Значение слова «китаец»
1. представитель народа, населяющего Китай, выходец из Китая или потомок таких выходцев (Викисловарь)
Отправить комментарий
Значение слова «китаец»
1. представитель народа, населяющего Китай, выходец из Китая или потомок таких выходцев
Все значения слова «китаец»Предложения со словом «китаец»
На это легко возразить, что безвестность и несчастная судьба талантливого человека не мешала древним китайцам считать его автором великого произведения.
Старый китаец говорил так же спокойно и твёрдо, как в лучшие дни своей жизни.
Бывает, что, когда я говорю китайцу что-то на китайском, он отвечает мне на английском.
- (все предложения)