— Вообще, mon cher, — снова продолжал граф, — я бы советовал тебе съездить к новой вдовице, — по словам священного писания: «В горе бе, и посетисте мене!» [В горе бе, и посетисте мене! (
Был в горе, и вы посетили меня.) — Здесь искажен евангельский текст: «Был болен, и вы посетили меня» (Евангелие от Матфея, глава 25).]
Неточные совпадения
Вообще все суждения его об Европе отличались злостью, остроумием и, пожалуй, справедливостью, доходящею иногда почти до пророчества: еще задолго, например, до франко-прусской войны он говорил: «Пусть господа Кошуты и Мадзини сходят со сцены: им там нет более места, — из-за задних
гор показывается каска Бисмарка!» После парижского разгрома, который ему
был очень досаден, Бегушев, всегда любивший романские племена больше германских, напился даже пьян и
в бешенстве, ударив по столу своим могучим кулаком, воскликнул: «Вздор-с!
Он все обдумывал, что
будет говорить с Домной Осиповной и как объяснит ей свой визит: — «Я приехал, — скажет он, — навестить вас
в вашем неисправимом
горе!
— А сколько я писал прежде о любви! — зашамкал старичок. — Раз я
в одном из моих стихотворений, описывая даму, говорю, что ее черные глаза загорелись во лбу, как два угля, и мой приятель мне печатно возражает, что глаза не во лбу, а подо лбом и что когда они
горят, так должны
быть красные, а не черные!.. Кто из нас прав, спрашиваю?
В этой фразе он сказал не все: кроме того, что он действительно привязан
был к Александру Ивановичу, но ему хотелось поразмыкать и свое
горе, которое он, по самолюбию своему, таил упорно от всех.
Он
был в горе, в досаде, роптал на весь свет, сердился на несправедливость судьбы, негодовал на несправедливость людей и, однако же, не мог отказаться от новых попыток.
Как однажды, когда дедушка, по привычке, лежа в зимней кибитке на пуховиках и под медвежьими одеялами раздетый, проснувшись, громко крикнул: «Малый!» — в то время как кучер и слуга для облегчения лошадей и чтобы самим размяться на морозе, шли в гору за кибиткой; как лошади испугались этого внезапного крика, и вся тройка подхватила, даром что дело
было в гору. К счастию, вожжи лежали на головашках, и дедушка, поднявшись в одной сорочке, остановил лошадей, успевших проскакать с четверть версты.
Неточные совпадения
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках //
В Екатеринин день, // И
горя словно не
было! // Запела, как певала я //
В родительском дому. // Мы
были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. // То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Милон. Не могу. Мне велено и солдат вести без промедления… да, сверх того, я сам
горю нетерпением
быть в Москве.
Предстояло атаковать на пути
гору Свистуху; скомандовали:
в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения", черты
были нанесены лишь
в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом
в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.
Но тут встретилось новое затруднение: груды мусора убывали
в виду всех, так что скоро нечего
было валить
в реку. Принялись за последнюю груду, на которую Угрюм-Бурчеев надеялся, как на каменную
гору. Река задумалась, забуровила дно, но через мгновение потекла веселее прежнего.
В ту же ночь
в бригадировом доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить
в самом начале.
Сгорел только архив,
в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение
в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька
напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.