Неточные совпадения
Егор Егорыч, ожидая возвращения своего камердинера, был как на иголках; он
то усаживался плотно на своем кресле,
то вскакивал и подбегал к окну, из которого можно было видеть, когда подъедет Антип Ильич. Прошло таким образом около часу. Но вот входная дверь нумера скрипнула. Понятно, что это прибыл Антип Ильич; но он еще довольно долго
снимал с себя шубу, обтирал свои намерзшие бакенбарды и сморкался. Егора Егорыча даже подергивало от нетерпения. Наконец камердинер предстал
перед ним.
Панночка в отчаянии и говорит ему: «
Сними ты с себя портрет для меня, но пусти
перед этим кровь и дай мне несколько капель ее; я их велю положить живописцу в краски, которыми будут рисовать, и тогда портрет выйдет совершенно живой, как ты!..» Офицер, конечно, — да и кто бы из нас не готов был сделать
того, когда мы для женщин жизнью жертвуем? — исполнил, что она желала…
Неточные совпадения
— Такой приказ, так уж, видно, следует, — сказал швейцар и прибавил к
тому слово: «да». После чего стал
перед ним совершенно непринужденно, не сохраняя
того ласкового вида, с каким прежде торопился
снимать с него шинель. Казалось, он думал, глядя на него: «Эге! уж коли тебя бары гоняют с крыльца, так ты, видно, так себе, шушера какой-нибудь!»
— Нет, — сказал Клим и,
сняв очки, протирая стекла, наклонил голову. Он знал, что лицо у него злое, и ему не хотелось, чтоб мать видела это. Он чувствовал себя обманутым, обокраденным. Обманывали его все: наемная Маргарита, чахоточная Нехаева, обманывает и Лидия, представляясь не
той, какова она на самом деле, наконец обманула и Спивак, он уже не может думать о ней так хорошо, как думал за час
перед этим.
Не желая, чтоб она увидала по глазам его, что он ей не верит, Клим закрыл глаза. Из книг, из разговоров взрослых он уже знал, что мужчина становится на колени
перед женщиной только тогда, когда влюблен в нее. Вовсе не нужно вставать на колени для
того, чтоб
снять с юбки гусеницу.
Тушин молча подал ему записку. Марк пробежал ее глазами, сунул небрежно в карман пальто, потом
снял фуражку и начал пальцами драть голову, одолевая не
то неловкость своего положения
перед Тушиным, не
то ощущение боли, огорчения или злой досады.
Я громко удивился
тому, что Васин, имея этот дневник столько времени
перед глазами (ему дали прочитать его), не
снял копии,
тем более что было не более листа кругом и заметки все короткие, — «хотя бы последнюю-то страничку!» Васин с улыбкою заметил мне, что он и так помнит, притом заметки без всякой системы, о всем, что на ум взбредет.