Неточные совпадения
Егор Егорыч, не меньше своих собратий сознавая свой проступок, до того вознегодовал
на племянника, что, вычеркнув его собственноручно из списка учеников ложи, лет пять после того не пускал к себе
на глаза; но когда Ченцов увез из монастыря молодую монахиню,
на которой он обвенчался
было и которая, однако, вскоре его бросила и убежала с другим офицером, вызвал сего последнего
на дуэль и,
быв за то исключен из
службы, прислал обо всех этих своих несчастиях дяде письмо, полное отчаяния и раскаяния, в котором просил позволения приехать, — Марфин не выдержал характера и разрешил ему это.
Правитель дел поспешил позвать заседателя из залы, и когда тот вошел, то оказался тем отчисленным от
службы заседателем, которого мы видели
на балу у предводителя и который
был по-прежнему в ополченском мундире. Наружный вид заседателя произвел довольно приятное впечатление
на графа.
— А между тем, ваше высокопревосходительство, — продолжал Дрыгин с тем же оттенком благородного негодования, — за эту клевету
на меня я отозван от
службы и,
будучи отцом семейства, оставлен без куска хлеба.
На другой день Крапчик, как только заблаговестили к вечерне, ехал уже в карете шестериком с форейтором и с саженным почти гайдуком
на запятках в загородный Крестовоздвиженский монастырь, где имел свое пребывание местный архиерей Евгений, аки бы слушать ефимоны; но, увидав, что самого архиерея не
было в церкви, он, не достояв
службы, послал своего гайдука в покой ко владыке спросить у того, может ли он его принять, и получил ответ, что владыко очень рад его видеть.
Он обо всех этих ужасных случаях слышал и
на мой вопрос отвечал, что это, вероятно, дело рук одного раскольника-хлыста, Федота Ермолаева, богатого маляра из деревни Свистова, который, — как известно это
было почтмейстеру по
службе, — имеет
на крестьян сильное влияние, потому что, производя в Петербурге по летам стотысячные подряды, он зимой обыкновенно съезжает сюда, в деревню, и закабаливает здесь всякого рода рабочих, выдавая им
на их нужды задатки, а с весной уводит их с собой в Питер; сверх того, в продолжение лета, высылает через почту домашним этих крестьян десятки тысяч, — воротило и кормилец, понимаете, всей округи…
— Нравственное же их учение, кроме невежества, вредное, — продолжал разговорившийся владыко, — оно учит: вина не
пить,
на мирские сходбища не ходить, посты постить, раденья, то
есть их
службы, совершать, а главное — холостым не жениться, а женатым разжениться…
Племянник писал Егору Егорычу, что он, решившись снова поступить в военную
службу, поехал
на Кавказ, но в Орле так сильно заболел, что должен
был приостановиться.
— Я сейчас вам докажу! — начала она со свойственною ей ясностью мыслей. — Положим, вы женитесь
на восемнадцатилетней девушке; через десять лет вам
будет пятьдесят, а ей двадцать восемь; за что же вы загубите молодую жизнь?.. Жене вашей захочется в свете
быть, пользоваться удовольствиями, а вы
будете желать сидеть дома, чтобы отдохнуть от
службы, чтобы почитать что-нибудь, что, я знаю, вы любите!
— Строгость там очень большая требуется! — заговорил Аггей Никитич. — Ну, представьте себе кантониста: мальчик лет с пяти вместе с матерью нищенствовал, занимался и воровством, — нужно их, особенно
на первых порах, сечь, а я этого не могу, и выходит так, что или
службы не исполняй, — чего я тоже не люблю, — или
будь жесток.
Но я просил бы оказать мне другого рода благодеяние; по званию моему я разночинец и желал бы зачислиться в какое-нибудь присутственное место для получения чина, что я могу сделать таким образом: в настоящее время я уже выдержал экзамен
на учителя уездного училища и потому имею право поступить
на государственную
службу, и мне в нашем городе обещали зачислить меня в земский суд, если только
будет письмо об том от Петра Григорьича.
Вы сами, Катрин, знаете и испытали чувство любви и, полагаю, поймете меня, если я Вам скажу, что во взаимной любви с этой крестьянкой я очеловечился: я перестал
пить, я работаю день и ночь
на самой маленькой
службе, чтобы прокормить себя и кроткую Аксюту.
— Господа дворяне! Вам, конечно, понятна вся великость дарованного вам права выбирать из среды себя лиц
на службу государю и отечеству, и я сохраняю твердую уверенность, что при выборах вы
будете руководиться одним желанием выбирать достойнейших. Объявляю собрание открытым!
— Не замедлю-с, — повторил Тулузов и действительно не замедлил: через два же дня он лично привез объяснение частному приставу, а вместе с этим Савелий Власьев привел и приисканных им трех свидетелей, которые действительно оказались все людьми пожилыми и по платью своему имели довольно приличный вид, но физиономии у всех
были весьма странные: старейший из них, видимо, бывший чиновник, так как
на груди его красовалась пряжка за тридцатипятилетнюю беспорочную
службу, отличался необыкновенно загорелым, сморщенным и лупившимся лицом; происходило это, вероятно, оттого, что он целые дни стоял у Иверских ворот в ожидании клиентов, с которыми и проделывал маленькие делишки; другой, более молодой и, вероятно, очень опытный в даче всякого рода свидетельских показаний, держал себя с некоторым апломбом; но жалчее обоих своих товарищей
был по своей наружности отставной поручик.
Его Пьер, снова
было поступивший
на службу, вдруг заболел той же нервной горячкой, которой он болел в Москве.
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих
на диване, идущем по трем стенам; отставной доктор Сливцов, выгнанный из
службы за то, что обыграл
на бильярде два кавалерийских полка, и продолжавший затем свою профессию в Москве: в настоящем случае он играл с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще не старым, который, получив сию духовную должность, не преминул каждодневно ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем
на том же диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он
был облечен в это придворное звание и явился
на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь, взглянув
на него, сказал с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
— Особа он пока еще неважная — член этой здешней Управы благочиния, а некогда
был цирюльником князя, брил его, забавляя рассказами, за что
был им определен
на службу; а теперь уж коллежский асессор и скоро, говорят,
будет сделан советником губернского правления… Словом, маленький Оливье нашего доброго Людовика Одиннадцатого… Этот Оливье, в присутствии нашего родственника, весьма горячо говорил князю в пользу Тулузова и обвинял вас за донос.
Конечно, ваше сиятельство, это
была ошибка моя, но ошибка невинная!» Маститый властитель, поверив, что это в самом деле
была невинная ошибка со стороны частного пристава, позволил ему остаться
на службе, строго наказав ему, чтобы впредь подобных ошибок он не делал.
Вообще Аггей Никитич держал себя в
службе довольно непонятно для всех других чиновников: место его, по своей доходности с разных статей — с раскольников, с лесопромышленников, с рыбаков
на черную снасть, — могло считаться золотым дном и, пожалуй бы, не уступало даже месту губернского почтмейстера, но вся эта благодать
была не для Аггея Никитича; он со своей
службы получал только жалованье да несколько сот рублей за земских лошадей, которых ему не доставляли натурой, платя взамен того деньги.
Он же, в свою очередь, совершенно понимал, что все это ему мстят за его бескорыстие по
службе, тогда как, по его пониманию, если бы Миропа Дмитриевна
была хорошая женщина, то должна
была бы похвалить его за то, а не язвить постоянно какой-то нуждой, которой и
быть не могло, потому что у Миропы Дмитриевны
был собственный капитал, простиравшийся вместе с недвижимыми имениями тысяч до пятидесяти, о чем она имела неосторожность признаться Аггею Никитичу, заманивая его жениться
на ней.
Такой любви Миропа Дмитриевна, без сомнения, не осуществила нисколько для него, так как чувство ее к нему
было больше практическое, основанное
на расчете, что ясно доказало дальнейшее поведение Миропы Дмитриевны, окончательно уничтожившее в Аггее Никитиче всякую склонность к ней, а между тем он
был человек с душой поэтической, и нравственная пустота томила его; искания в масонстве как-то не вполне удавались ему, ибо с Егором Егорычем он переписывался редко, да и то все по одним только делам; ограничиваться же исключительно интересами
службы Аггей Никитич никогда не мог, и в силу того последние года он предался чтению романов, которые доставал, как и другие чиновники, за маленькую плату от смотрителя уездного училища; тут он, между прочим, наскочил
на повесть Марлинского «Фрегат «Надежда».
— Бог только меня спасал от этого злодея, нашего бывшего губернского предводителя Крапчика, — толковал он, шамкая своим беззубым ртом, — совсем
было под уголовщину подвел, и я по смерть мою
буду богомольцем за сенатора; он в те поры заступился за меня, а потом и дворяне почтили мою
службу и
на следующую баллотировку повысили меня из заседателей в исправники.
В силу такого мнения Миропа Дмитриевна по выходе замуж за Зудченко, а также
бывши вдовою, каждый год что-нибудь приобретала, и только сделавшись женою безалаберного Зверева, Миропа Дмитриевна как бы утратила эту способность и стала даже почти проживаться, так как, в чаянии больших выгод от почтамтской
службы мужа, она много истратилась
на переезд из Москвы в губернию, а в результате этой
службы, как мы знаем, получила шиш.
Кажется, можно
было бы удовлетвориться и благодарить только бога, но супруге моей показалось этого мало, так как она выходила за меня замуж вовсе не потому, что любила меня, а затем, чтобы я брал
на службе взятки для нее, но когда я не стал этого делать, она сама задумала брать их.
— Ужасно-с! Раскольников тоже велят душить, так что, того и гляди, попадешься в каком-нибудь этаком случае, и тебя турнут; лучше уж я сам заблаговременно уйду и возьму частную
службу, тем больше, что у меня
есть такая
на виду.