— Вас обвиняют в том, что перед тем, как ваш
муж поехал ревизовать почтмейстеров, вы через почтальонов всем им объявили, что это едет их начальник, к которому они должны являться с приношениями!.. Что это такое?.. Назовите мне ваш поступок и научите меня, как мне именовать его? — кричал Егор Егорыч.
Неточные совпадения
Егор Егорыч, хоть ему, видимо, не хотелось расставаться с Сусанной, согласился однако, вследствие чего gnadige Frau пересела в карету, взяв на всякий случай от
мужа все пузырьки с лекарствами, везомые им для адмиральши, а Сверстов влез в бричку к Егору Егорычу, и они повернули с большой дороги, а карета
поехала дальше по прежнему пути.
Бывали также Ченцовы несколько раз в маскарадах Дворянского собрания, причем Катрин ходила неразлучно с
мужем под руку, так что Валерьян Николаич окончательно увидал, что он продал себя и теперь находится хоть и в золотой, но плотно замкнутой клетке; а потому, едва только наступил великий пост, он возопиял к жене, чтобы
ехать опять в деревню, где все-таки ему было попривольнее и посвободнее, а сверх того и соблазнов меньше было.
— Да, вероятно, из господ дворян ко мне никто и не
поедет; словом, все это сводится к тому, что если вы меня искренно любите, то должны осчастливить вашим супружеством со мной, — тогда я сразу делаюсь иным человеком: я уже не проходимец, не выскочка, я
муж ваш и зять покойного Петра Григорьича…
— Что, не веришь?.. Поди вон, спроси
мужа!.. Он тут же в карете
едет!
— Но не можете ли вы
поехать к нему и расспросить его о деле вашего
мужа?
— А я вас не прощаю и не извиняю, — ответила та ему, — и скажу прямо: если вам не угодно будет дать сегодня же бумагу, которую я требую от вас, то я
еду к генерал-губернатору и расскажу ему всю мою жизнь с вами, — как вы развращали первого моего
мужа и подставляли ему любовниц, как потом женились на мне и прибрали к себе в руки весь капитал покойного отца, и, наконец, передам ему те подозрения, которые имеет на вас Марфин и по которым подан на вас донос.
— Ревельской знакомой! — повторила себе аптекарша и велела кучеру
ехать по направлению к дому, где тотчас же передала
мужу поручение Аггея Никитича.
— Она
поехала затем, что в ее жизни скоро, вероятно, произойдет перелом, и она выйдет снова замуж, — открыла
мужу gnadige Frau.
— Я ничего не знаю и знать не хочу, кто там и что. Я знаю, что брат моего мужа умирает и
муж едет к нему, и я еду с мужем, чтобы…
У меня нет Соломенного, [Соломенное — заимка (домик), где жил Г. С. Батеньков близ Томска.] но зато нанимаю дом Бронникова, и в этом доме это время, свободное от постоя, накопилось много починок, так что меня с обоих крылец тормошат разные мастеровые. Вот причина, по которой до сего дня не дал вам, добрый друг Гаврило Степанович, весточки о Неленьке. Она мне 29 сентября привезла вашу записочку от 20-го. Значит, с безногим
мужем едет довольно хорошо, и в такое время года.
Я помню живо: в самый Новый год // Она мне пишет: «Я одна скучаю. //
Муж едет в клуб; я выйду у ворот, // Одетая крестьянкою, и к чаю // Приду к тебе. Коль спросит ваш народ, // Вели сказать, что из родного краю // Зашла к тебе кормилицына дочь. // Укутаюсь — и не заметят в ночь».
Неточные совпадения
— Я? Зачем я
поеду? — вся вспыхнув, сказала Кити. И оглянулась на
мужа.
Ревность Левина еще дальше ушла. Уже он видел себя обманутым
мужем, в котором нуждаются жена и любовник только для того, чтобы доставлять им удобства жизни и удовольствия… Но, несмотря на то, он любезно и гостеприимно расспрашивал Васеньку об его охотах, ружье, сапогах и согласился
ехать завтра.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где
муж, Вронский тотчас же
поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
— Поедемте, пожалуйста, и я
поеду, — сказала Кити и покраснела. Она хотела спросить Васеньку из учтивости,
поедет ли он, и не спросила. — Ты куда, Костя? — спросила она с виноватым видом у
мужа, когда он решительным шагом проходил мимо нее. Это виноватое выражение подтвердило все его сомнения.
— А, как это мило! — сказала она, подавая руку
мужу и улыбкой здороваясь с домашним человеком, Слюдиным. — Ты ночуешь, надеюсь? — было первое слово, которое подсказал ей дух обмана, — а теперь
едем вместе. Только жаль, что я обещала Бетси. Она заедет за мной.