Неточные совпадения
Отторгшись от всеединого божественного начала, человек утратил и внутреннюю связь существа своего: самый
предмет желания его, начало натуральное, отделилось от него и обособилось; человек распался на два
внешних существа — плотского мужа и жену, коим присуща лишь похоть
внешнего, материального соединения, ведущего не к истиному единству, а наипаче к разделению и размножению.
— В этом состоянии, — продолжал поучать Мартын Степаныч, — мистики думают созерцать идею мира прямо, непосредственно, как мы видим глазами
предметы мира
внешнего.
Никогда не поймаешь на лице его следа заботы, мечты, что бы показывало, что он в эту минуту беседует сам с собою, или никогда тоже не увидишь, чтоб он устремил пытливый взгляд на какой-нибудь
внешний предмет, который бы хотел усвоить своему ведению.
Он прилеплялся воспоминаниями и умом к каждому
внешнему предмету, и ему это нравилось: ему всё хотелось что-то забыть, настоящее, насущное, но при первом взгляде кругом себя он тотчас же опять узнавал свою мрачную мысль, мысль, от которой ему так хотелось отвязаться.
Неточные совпадения
Не касаюсь
предмета нагасакских конференций адмирала с полномочными: переговоры эти могут послужить со временем материалом для описаний другого рода, важнее, а не этих скромных писем, где я, как в панораме, взялся представить вам только
внешнюю сторону нашего путешествия.
Война должна освободить нас, русских, от рабского и подчиненного отношения к Германии, от нездорового, надрывного отношения к Западной Европе, как к чему-то далекому и
внешнему,
предмету то страстной влюбленности и мечты, то погромной ненависти и страха.
Вот это-то обстоятельство и привело к катастрофе, изложение которой и составит
предмет моего первого вступительного романа или, лучше сказать, его
внешнюю сторону.
Я стал говорить, что касатка мертва и потому совершенно неопасна, но они ответили мне, что Тэму может прикидываться мертвым, оставлять на берегу свою
внешнюю оболочку, превращаться в наземных зверей и даже в неодушевленные
предметы.
Христианство признает любовь и к себе, и к семье, и к народу, и к человечеству, не только к человечеству, но ко всему живому, ко всему существующему, признает необходимость бесконечного расширения области любви; но
предмет этой любви оно находит не вне себя, не в совокупности личностей: в семье, роде, государстве, человечестве, во всем
внешнем мире, но в себе же, в своей личности, но личности божеской, сущность которой есть та самая любовь, к потребности расширения которой приведена была личность животная, спасаясь от сознания своей погибельности.