— Этого мне никак сделать нельзя, сударыня Варвара Петровна. Как же можно из
дядина дома уйти? — пригорюнившись, с навернувшимися на глазах слезами, сказала Лукерьюшка. — Намедни по вашему приказанью попросилась было я у него в богадельню-то, так он и слышать не хочет, ругается. Живи, говорит, у меня до поры до времени, и, ежель выпадет случай, устрою тебя. Сначала, говорит, потрудись, поработай на меня, а там, даст Бог, так сделаю, что будешь жить своим домком…
Неточные совпадения
Прихожу я на
дядину квартиру, — все в порядке, но человек в большом затруднении, что дядя не ночевал
дома и до сих пор его нет.
С этих пор «жоли-мордочка» в интимном домашнем круге заменяло собственное имя чопорной
дядиной жены, которой никто в
доме не любил за ее надутость и противную щепетильность.
Дядиных знакомых из местного дворянства она почитала за ничто и, встречая их в
доме мужа в свои редкие гостинки, едва удостаивала их взгляда и самого осторожного слова.
С этой целию я, путем немалой лести и других унижений, выпросил у ключницы хранившийся у нее в кладовой старый, очень большой кавказский кинжал моего отца. Я подвязал его на кутас, который снял с
дядиного гусарского кивера, и мастерски спрятал это оружие в головах, под матрац моей постельки. Если бы Селиван появился ночью в нашем
доме, я бы непременно против него выступил.
Исполнилось все так, как было назначено. Нас прямо из-за стола повели одевать, чтобы везти на травлю Сганареля. Надели наши заячьи шубки и лохматые, с круглыми подошвами, сапоги, вязанные из козьей шерсти, и повели усаживать в сани. А у подъездов с той и другой стороны
дома уже стояло множество длинных больших троечных саней, покрытых узорчатыми коврами, и тут же два стременных держали под уздцы
дядину верховую английскую рыжую лошадь, по имени Щеголиху.