Неточные совпадения
Убедила Оленушка бездомную «сиротку-сестрицу» жить у нее, всяким довольством ее окружила, жениха обещалась сыскать. Безродная Дарья Сергевна перешла жить к «сестрице», но с уговором — не поминали б ей никогда про брачное дело. «Остаток дней положу на молитвы», —
сказала она, надела черный сарафан, покрылась черным платом и в тесной, уютной горенке повела жизнь «
христовой невесты».
— Да чтой-то ты, Анисья Терентьевна?.. Помилуй, ради
Христа, с чего ты взяла такие слова мне говорить? — взволнованным голосом, но решительно
сказала ей на то Дарья Сергевна. — Что тебе за дело? Кто просит твоих советов да поучений?
— Вестимо, не тому, Василий Фадеич, — почесывая в затылках, отвечали бурлаки. — Твои слова шли к добру, учил ты нас по-хорошему. А мы-то, гляди-ка, чего сдуру-то наделали… Гля-кась, како дело вышло!.. Что теперича нам за это будет? Ты, Василий Фадеич, человек знающий, все законы произошел,
скажи,
Христа ради, что нам за это будет?
— Когда из десяти Господних заповедей пять только останется, —
сказал Дмитрий Петрович. — Когда люди до того дорастут, что не будет ни кражи, ни прелюбодейства, ни убийств, ни обид, ни лжи, ни клеветы, ни зависти… Одним словом, когда настанет
Христово царство. А до тех пор?.. Прощай, однако, спать пора…
— Спаси тебя
Христос. Благодарна за усердие, —
сказала Манефа и, вставши с лавки, положила перед иконами семипоклонный начáл. — Чайку не покушаешь ли? — спросила она, кончив обряд. И, не дождавшись ответа, ударила в стоявшую возле нее кандию́.
Чтение книг без разбора и без разумного руководства развило в нем пытливость ума до болезненности. Еще в лесу много начитался он об антихристе, о нынешних последних временах и о том, что истинная
Христова вера иссякла в людях и еще во дни патриарха Никона взята на небо, на земле же сохранилась точию у малого числа людей, пребывающих в сокровенности, тех людей, про которых сам Господь
сказал в Евангелии: «Не бойся, малое стадо».
— Всячески буду стараться заслужить вам, Марко Данилыч, не оставьте,
Христа ради, при моей бедности, —
сказал Терентий Михайлов.
— Ступай же со
Христом. Спроси там у стряпки поужинать, да ложись с Богом спать, —
сказал Марко Данилыч. — Водку пьешь?
Кто-то
сказал ей, что продается пустошь Фатьянка, где в старые годы бывали хлыстовские сходбища с самим Иваном Тимофеичем,
христом людей божиих; она тотчас же купила ее и построила усадьбу на том самом месте, где, по преданьям, бывали собранья «божьих людей».
—
Христос воскрес! —
сказал Пахом Фуркасову и поклонился ему до земли.
—
Христос воскрес! — входя в избенку,
сказал Пахом.
— До времени не могу
сказать о том, ваше благородие, а ежели решитесь вступить на правый путь, открою вам всю «сокровенную тайну», —
сказал унтер-офицер. — Господь утаил ее от сильных и великих и даровал ее разумение людям простым, нечиновным, гонимым, мучимым, опозоренным за имя
Христово…
—
Христос воскрес! — радостно
сказал он.
—
Христос воскрес, —
сказал Пахом, входя в комнату.
То моя отчина, то моя дедина, как же я могу отдать их родителям, дедам и прадедам, в давних летех скончавших живот свой?» И едва помыслил, старец
сказал: «Не от родителей, не от дедов и прадедов получил ты богатства:
Христос дал их роду твоему,
Христу и отдай их, ибо род твой преходит на земле…
—
Христос воскресе! —
сказал Николай Александрыч.
— Именно они святые угодники, —
сказала Марья Ивановна. — Великой ценой искуплены они Богу и агнцу. Все мы святые праведные, нет между нами ни большого, ни малого, все едино в
Христе. Ни муж, ни жена, ни раб, ни господин, ни богатый, ни убогий, ни знатный, ни нищий — не разнятся в сионской горнице. Все равны, все равно святы и праведны.
— Перестаньте, —
сказал тот, поднимая Дарью Сергевну. — Что это вы? Я по-человеческому — со всяким то же может случиться. Со мной бы случилось, разве Марко Данилыч не приехал бы ко мне?.. Сказано: «Друг друга тяготы носи́те и тем исполните закон
Христов».
На Пасху, на Рождество
Христово, на Богоявление Господне, на Происхождение честных древ животворящего креста, а также на Успение Пресвятыя Богородицы — храм у нас в этот день, и на дни памяти преподобного отца нашего Стефана Савваита и священномученика Феодора, архиепископа александрийского — приделы сим угодникам Божиим устроены при нашем храме, — во все оные праздники здешние помещики, господа Луповицкие, принимают нас с животворящим крестом и со святой водой с достодолжным благоговением и, могу
сказать, с радостью.
И он же, сын Божий, пречистыми устами
сказал: «Блюдите да никто же вас прельстит, мнози бо приидут во имя мое, глаголюще: аз есмь
Христос, и многие прельстят…» И дальше изрек: «Аще кто речет вам се зде
Христос или он-де — не имите веры; восстанут бо лжехристы и лжепророки и ладят знамения и чудеса, яко же прельстити, аще возможно, и избранная».
— Авдотья Марковна, — после долгого молчанья
сказал отец Прохор, — доходили до меня вести, что хотя ваши годы и молодые, а в Писании вы довольно сведущи. Не от себя и не от человеческих писаний предлагаю вам, а сказанное самим истинным
Христом возвещаю. Божественные словеса неизмеримо выше всяких слов, всяких писаний и всяких деяний человеческих. Веруете ли вы во святое Евангелие?
— Когда бываю восторжен духом, мои речи еще трудней понять. Сочтешь меня ума лишенным, богохульником, неверным… И все посмеются надо мной и поругаются мне, и будет мое имя проречено. Орудием яко зло нечистого сочтут меня, человеком, уготованным геенне огненной! —
сказал Егор Сергеич. — Дан мне дар говорить новыми язы́ки; новые законы даны мне. И те дары получил я прямо из уст
христа и пророка Максима.
— Нарочно не говорил я, что араратские рассказывают про иерусалимского старца и про
христа и царя Максима, —
сказал Денисов. — Боялся запугать ее. Ты ведь говорил, что от этих сказаний возникло в ней охлаждение к вере. Если она будет на соборе, тоже ни слова об этом не
скажу. А надо, чтоб она была. Пускай не радеет, пускай ничего не говорит, оденется во что хочет… Шутка
сказать — миллион! Не надо его упускать, надо, чтоб она волей или неволей осталась у вас.
— Ты теперь в достатках, —
сказала Дарья Сергевна, — и на будущее время Дуня тебя никогда не оставит своей помощью. Ежели захочешь жениться, за невестами дело не станет, найдется много. А мой бы совет: к Богу обратиться, ты уж ведь не молоденький. Ты же, я думаю, живучи в полону, пожалуй, и Христову-то веру маленько забыл. Так и надо бы тебе теперь вспомнить святоотеческие предания и примирить свою совесть с Царем Небесным.