Неточные совпадения
— Ну, так я
уж сам скажусь: про Михея Зотыча Колобова слыхал? Видно, он самый… В гости пришел, а ты меня прощелыгой да конокрадом навеличиваешь. Полтораста верст пешком
шел.
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не сын… Мы с Булыгиным на ножах, а он, слышь, к Булыгиным.
Уж я его, головореза, три раза проклинал и на смирение
посылал в степь, и своими руками терзал — ничего не берет. У других отцов сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за него переплатил!
Все соглашались с ним, но никто не хотел ничего делать.
Слава богу, отцы и деды жили, чего же им иначить? Конечно, подъезд к реке надо бы вымостить, это
уж верно, — ну, да как-нибудь…
Дорога
шла правым степным берегом, где зеленым ковром расстилались поемные луга, а за ним разлеглась
уже степь, запаханная только наполовину.
Выворочены были из кладовых старинные сундуки с заготовленным
уже раньше приданым, по столам везде разложены всевозможные новые материи, — одним словом, работа
шла вовсю.
Можно себе представить общее удивление. Писарь настолько потерялся, что некоторое время не мог выговорить ни одного слова. Да и все другие точно онемели. Вот так гостя бог
послал!.. Не успели все опомниться, а мудреный гость
уже в дверях.
— Все из-за тебя же, изверг. Ты прогнал Вахрушку, а он сманил Матрену. У них
уж давно промежду себя узоры разные
идут. Все ты же виноват.
Это путешествие чуть не закончилось катастрофой. Старики
уже возвращались домой. Дело происходило ночью, недалеко от мельницы Ермилыча. Лошадь
шла шагом, нога за ногу. Старики дремали, прикорнув в телеге. Вдруг Вахрушка вздрогнул, как строевая лошадь, заслышавшая трубу.
— А все это проклятый Полуштоф, — ругались они за спиной. — Все от него
пошло. Дай лисе хвост просунуть, она и вся залезет. А у немцев так
уж заведено: у одного крючок, у другого петля — друг за дружкой и волокутся.
— Ах, папаша, даже рассказывать стыдно, то есть за себя стыдно. Там настоящие дела делают, а мы только мух здесь ловим. Там
уж вальцовые мельницы строят… Мы на гроши считаем, а там счет
идет на миллионы.
— Да я не про то, что ты с канпанией канпанился, — без этого мужчине нельзя. Вот у Харитины-то что ты столько времени делал? Муж в клубе, а у жены чуть не всю ночь гость сидит. Я
уж раз с пять Аграфену
посылала узнавать про тебя. Ох,
уж эта мне Харитина!..
Галактион понимал только одно, что не сегодня-завтра все конкурсные плутни выплывут на свежую воду и что нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Штоффу он начинал не доверять. Очень
уж хитер немец. Вот только бы банк поскорее открыли. Хлопоты по утверждению банковского устава вел в Петербурге Ечкин и писал, что все
идет отлично.
Они поехали сначала берегом вверх, а потом свернули на тропу к косцам. Издали
уже напахнуло ароматом свежескошенной травы. Косцы
шли пробившеюся широкою линией, взмахивая косами враз. Получался замечательный эффект: косы блестели на солнце, и по всей линии точно вспыхивала синеватая молния, врезывавшаяся в зеленую живую стену высокой травы. Работа началась с раннего утра, и несколько десятин
уже были покрыты правильными рядами свежей кошенины.
— То-то вот очень
уж много охотников-то до мзды, во-первых, а во-вторых, надо ее умеючи брать, ибо и мзда
идет к рукам.
— Да так… Вот ты теперь ешь пирог с луком, а вдруг протянется невидимая лапа и цап твой пирог. Только и видел… Ты пасть-то раскрыл, а пирога
уж нет. Не понимаешь? А дело-то к тому
идет и даже весьма деликатно и просто.
Этот разговор с Ермилычем засел у писаря в голове клином. Вот тебе и банк!.. Ай да Ермилыч, ловко! В Заполье свою линию ведут, а Ермилыч свои узоры рисует. Да, штучка тепленькая, коли на то
пошло. Писарю даже сделалось смешно, когда он припомнил родственника Карлу, мечтавшего о своем кусочке хлеба с маслом. Тут
уж дело пахло не кусочком и не маслом.
—
Уж как господь
пошлет, а я только об одном молюсь, как бы я с него лишнего не взял… да. Вот теперь попадье пришел помогать столы ставить.
Пока ужинали, дело еще
шло ничего, а потом началась
уже настоящая попойка.
— У Стабровских англичанка всем делом правит, — объяснила Анна, — тоже, говорят, злющая.
Уж такие теперь дела
пошли в Заполье, что и ума не приложить. Все умнее да мудренее хотят быть.
— Ничего я не знаю, а только сердце горит. Вот к отцу
пойду, а сам волк волком.
Уж до него тоже пали разные слухи, начнет выговаривать. Эх, пропадай все проподом!
— Иди-ка ты, отец, к себе лучше, — проговорила старушка с решительным видом, какого Галактион не ожидал. — Я
уж сама.
Он
уже понимал, что личное обогащение еще не дает ничего, а запольские коммерсанты дальше этого никуда не
шли, потому что дальше своего носа ничего не видели и не желали видеть.
Вторая половина разговора
шла уже на «ты», и Замараев только качал головой, уходя от разжалованной исправницы.
Как быстро
идет время, нет — летит. Давно ли, кажется, доктор Кочетов женился на Прасковье Ивановне, а
уж прошло больше трех лет.
Замараевы, устраиваясь по-городски, не забывали своей деревенской скупости, которая переходила
уже в жадность благодаря легкой наживе. У себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая о том блаженном времени, когда, наконец, выдерутся в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения. Муж и жена
шли рука об руку и были совершенно счастливы.
Когда старик ушел, Замараев долго не мог успокоиться. Он даже закрывал глаза, высчитывая вперед разные возможности. Что же, деньги сами в руки
идут… Горденек тятенька, — ну, за свою гордость и поплатится. Замараеву даже сделалось страшно, — очень
уж легко деньги давались.
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала дела, а там
уже все
пойдет само собой. Ему ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своею радостью, и такого человека не было. По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное чувство. Да, целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
—
Уж это што говорить — заступа… Позавидовал плешивый лысому. По-твоему хочу сделать: разделить сыновей. Хорошие ноне детки. Ох-хо-хо!.. А все суета, Харитон Артемьич… Деток вон мы с тобой судим и рядим, а о своей душе не печалуемся. Только бы мне с своим делом развязаться… В скиты пора уходить. Вот вместе и
пойдем.
— Главное, помните, что здесь должен быть особый тип парохода, принимая большую быстроту, чем на Волге и Каме. Корпус должен быть длинный и
узкий… Понимаете, что он должен
идти щукой… да. К сожалению, наши инженеры ничего не понимают и держатся старинки.
Пароход мог отправиться только в конце апреля. Кстати, Харитина назвала его «Первинкой» и любовалась этим именем, как ребенок, придумавший своей новой игрушке название. Отвал был назначен ранним утром, когда на пристанях собственно публики не было. Так хотел Галактион. Когда пароход
уже отвалил и сделал поворот, чтобы
идти вверх по реке, к пристани прискакал какой-то господин и отчаянно замахал руками. Это был Ечкин.
Несмотря на удаленность города, на берегу
уже двигались черные точки, и Галактион рассмотрел несколько экипажей. Очевидно, Ечкин успел
послать из Тюмени телеграмму.
Раз под пьяную руку он даже проболтался, но ему никто не поверил, — это
уже было недалеко от Запольского уезда, где полуяновская
слава еще жила.
— Ведь отчего погиб? — удивлялся Полуянов, подавленный воспоминаниями своего роскошества. — А? От простого деревенского попа… И из-за чего?..
Уж ежели бы на то
пошло и я захотел бы рассказать всю матку-правду, да разве тут попом Макаром пахнет?
—
Уж так бы это было хорошо, Илья Фирсыч! Другого такого змея и не найти, кажется. Он да еще Галактион Колобов — два сапога пара. Немцы там, жиды да поляки — наплевать, — сегодня здесь насосались и отстали, а эти-то свои и никуда не уйдут. Всю округу корчат, как черти мокрою веревкой. Что дальше, то хуже. Вопль от них
идет. Так и режут по живому мясу. Что у нас только делается, Илья Фирсыч! И что обидно: все по закону, — комар носу не подточит.
Старики расцеловались тут же на улице, и дальше все
пошло уже честь честью. Гость был проведен в комнату Харитона Артемьича, стряпка Аграфена бросилась ставить самовар, поднялась радостная суета, как при покойной Анфусе Гавриловне.
Иди, славяночка, к своим, там
уже есть много хороших людей.
Вообще банковские воротилы имели достаточно времени для подобных разговоров. Дела банка
шли отлично, и банковские акции
уже поднялись в цене в два с половиной раза.
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда ему
идти. Раньше он предполагал завернуть к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас он не мог этого сделать. В нем все точно повернулось. Наконец, ему просто было совестно.
Идти на квартиру ему тоже не хотелось. Он без цели
шел из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною кассой Замараева. Начинало
уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали огни. Галактион позвонил, но ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
— Никто и ничего не знает. Ечкин обернул дело
уж очень скоро. Симон-то на отчаянность
пошел. Всего и свидетелей трое: мы с Голяшкиным да Полуянов. В том роде, как бывают свадьбы-самокрутки.
—
Слава тебе, господи!.. А
уж тебя не знаю, чем и благодарить. По гроб жизни не забуду… И в поминанье даже запишу, хоть ты и некрещеный.
Магнату пришлось выбраться из города пешком. Извозчиков не было, и за лошадь с экипажем сейчас не взяли бы горы золота. Важно было
уже выбраться из линии огня, а куда — все равно. Когда Стабровские
уже были за чертой города, произошла встреча с бежавшими в город Галактионом, Мышниковым и Штоффом. Произошел горячий обмен новостей. Пани Стабровская, истощившая последний запас сил, заявила, что дальше не может
идти.
Особенно негодовала жена Замараева, потому что от этого мужицкого добра «очень
уж тяжелый дух по всему дому
идет».
— Отчего вы не хотите
идти за него замуж? Он был бы другой, поверьте мне… Ведь он сходит с ума вот
уже три года.
От Стабровского Устенька вышла в каком-то тумане. Ее сразу оставила эта выдержка. Она
шла и краснела, припоминая то, что говорил Стабровский. О, только он один понимал ее и с какою вежливостью старался не дать этого заметить! Но она
уже давно научилась читать между строк и понимала больше, чем он думал. В сущности сегодняшнее свидание с Харитиной было ее экзаменом. Стабровский, наконец, убедился в том, чего боялся и за что жалел сейчас ее. Да, только он один будет знать ее девичью тайну.
«Ну что же, поцарствовал, надо и честь знать, — уныло резонировал Вахрушка, чувствуя, как у него даже „чистота“ не выходит и орудия наведения этой чистоты сами собой из рук валятся. — Спасибо голубчику Галактиону Михеичу, превознес он меня за родительские молитвы, а вперед
уж, что господь
пошлет».
Стоял
уже конец весны. Выпадали совсем жаркие дни, какие бывают только летом. По дороге из Заполья к Городищу
шли три путника, которых издали можно было принять за богомолов. Впереди
шла в коротком ситцевом платье Харитина, повязанная по-крестьянски простым бумажным платком. За ней шагали Полуянов и Михей Зотыч. Старик
шел бодро, помахивая длинною черемуховою палкой, с какою гонят стада пастухи.
Дорога была пыльная, и Харитина
уже давно устала, но
шла через силу, чтобы не задерживать других.