Неточные совпадения
— Как вам
сказать? — отвечала Феоктиста с самым простодушным выражением на своем добром, хорошеньком личике. — Бывает, враг смущает
человека, все по слабости по нашей. Тут ведь не то, чтоб как со злости говорится что или делается.
— Кого ни спроси, в одно слово
скажут: «прекрасные
люди».
— Петр Лукич подговаривается, чтобы ему любезность
сказали, что с ним до сих пор
люди никогда не скучали, — проговорил, любезно улыбаясь, Зарницын.
— А теперь вон еще новая школа заходит, и, попомните мое слово, что скоро она
скажет и вам, Алексей Павлович, и вам, Николай Степанович, да даже, чего доброго, и доктору, что все вы
люди отсталые, для дела не годитесь.
Был у молодой барыни муж, уж такой был
человек, что и
сказать не могу, — просто прелесть что за барин.
Вы знаете, что она
сказала: «было все», и захохотала тем хохотом, после которого
людей в матрацы сажают, чтоб головы себе не расшибли.
— Я вам
сказал: моя теория — жить независимо от теорий, только не ходить по ногам
людям.
— Мой муж… я его не осуждаю и не желаю ему вредить ни в чьем мнении, но он подлец, я это всегда
скажу… я это
скажу всем, перед целым светом. Он, может быть, и хороший
человек, но он подлец… И нигде нет защиты! нигде нет защиты!
Лиза проехала всю дорогу, не
сказав с Помадою ни одного слова. Она вообще не была в расположении духа, и в сером воздухе, нагнетенном низко ползущим небом, было много чего-то такого, что неприятно действовало на окисление крови и делало
человека способным легко тревожиться и раздражаться.
— Что выбрал, Евгения Петровна! Русский
человек зачастую сапоги покупает осмотрительнее, чем женится. А вы то
скажите, что ведь Розанов молод и для него возможны небезнадежные привязанности, а вот сколько лет его знаем, в этом роде ничего похожего у него не было.
— Ну, о то ж само и тут. А ты думаешь, что як воны що
скажут, так вже и бог зна що поробыться! Черт ма! Ничего не буде з московьскими панычами. Як ту письню спивают у них: «Ножки тонки, бочка звонки, хвостик закорючкой». Хиба ты их за
людей зважаешь? Хиба от цэ
люди? Цэ крученые панычи, та и годи.
— Как странно, —
сказала она мужу, проводив гостя, — мне этот
человек всегда представлялся таким желчным, насмешливым и сердитым, а он такой милый и простой.
— Все так, все так, —
сказал он, наконец, после двухчасового спора, в котором никто не принимал участия, кроме его, Бычкова и Арапова, — только шкода
людей, да и нима
людей. Что ж эта газета, этиих мыслйй еще никто в России не понимает.
Его солдатское лицо хранило выражение завистливое, искательное, злое и, так
сказать, человеконенавистное; но он мог быть
человеком способным всегда «стать на точку вида» и спрятать в карман доверчивого ближнего.
— Крепкие старики, — объяснял щеголь. — Упрямы бывают, но крепкие, настоящие
люди, своему отечеству патриоты. Я, разумеется,
человек центральный; я, можно
сказать, в самом центре нахожусь: политику со всеми веду, потому что у меня все расчеты и отправки, и со всякими
людьми я имею обращение, а только наши старики — крепкие
люди: нельзя их ничем покорить.
— Как? Одно слово: взял да и пустил. Теперь, к примеру
скажем, я. Я небольшой
человек, кто как разумеет, может и совсем
человек маленький, а я центральный
человек. У нас теперь по низовью рыбацкие артели: несколько сот артель одна, так что ж мне.
— Да, а какой
человек,
скажу вам…
— Извините, сударыня: у меня много дела. Я вам
сказал, что
людей, которых ни в чем не обвиняют, нельзя сажать под арест. Это, наконец, запрещено законом, а я вне закона не вправе поступать. Вперед мало ли кто что может сделать: не посажать же под арест всех. Повторяю вам, это запрещено законом.
— Будет исполнено, —
сказал Персиянцеву центральный
человек, и они простились.
— Зачем же вы, господа, раскольников-то путаете? — начал Стрепетов. — Ну, помилуйте,
скажите: есть ли тут смысл? Ну что общего, например
скажем, хоть с этими вашими сойгами у русского
человека?
— Слушайте, Бахарева, что я написала, —
сказала она, вставши, и прочла вслух следующее: «Мы живем самостоятельною жизнью и, к великому скандалу всех маменек и папенек, набираем себе знакомых порядочных
людей. Мы знаем, что их немного, но мы надеемся сформировать настоящее общество. Мы войдем в сношения с Красиным, который живет в Петербурге и о котором вы знаете: он даст нам письма. Метя на вас только как на порядочного
человека, мы предлагаем быть у нас в Богородицком, с того угла в доме Шуркина». Хорошо?
— Фу ты пропасть! Слов-то, слов-то сколько! В чем дело? Вы хотите
сказать, что, любя
человека, вы не признаете себя обязанною хранить к нему верность?
— Я медик и все-таки позволю вам напомнить, что известная разнузданность в требованиях человеческого организма является вследствие разнузданности воли и фантазии. И наконец,
скажу вам не как медик, а как
человек, видевший и наблюдавший женщин: женщина с цельной натурой не полюбит
человека только чувственно.
— Несчастный
человек! —
сказала Лиза с жалостью и с презрением. — Так он и пропадет.
Но не такова была Полинька, чтобы
человек не нашелся
сказать слова в ее присутствии.
— И это вам
скажет всякий умный
человек, понимающий жизнь, как ее следует понимать, — проговорила Бертольди. — От того, что матери станут лизать своих детей, дети не будут ни умнее, ни красивее.
— Смешно, —
сказала, вставая, Лиза. — Розанова принимать опасно; Райнера опасно пустить жить, а принимать можно;
людей, которые живут у Райнера, тоже нельзя пустить жить с нами, тогда как на них рассчитывали при устройстве этого жилья, а какого-то Грабилина, у которого, только деньги заняли, надо пускать, чтобы комнаты не гуляли! Какое же это социальное общежительство!
Между тем собрались граждане. Собрание было больше прежнего. Явилось несколько новых граждан и одна новая гражданка Чулкова, которая говорила, что она не намерена себе ни в чем отказывать; что она раз встретила в Летнем саду
человека, который ей понравился, и прямо
сказала ему...
— Вот чем
люди прославлялись! —
сказал он Завулонову, который рассматривал фотографическую копию с бруниевского «Медного змея». — Хороша идея!
— Ну вот! Ах вы, Лизавета Егоровна! — воскликнул Помада сквозь грустную улыбку. — Ну
скажите, ну что я за
человек такой? Пока я скучал да томился, никто над этим не удивлялся, а когда я, наконец, спокоен, это всем удивительно. На свою дорогу напал: вот и все.
— Мы ведь в
людях не нуждаемся, —
сказал он с снисходительной улыбкой и, тотчас же приняв тон благородно негодующий, добавил: — а это нас подвели эти благородные русские друзья Польши.
— Зачем же подсказывать не то, что
человек хотел
сказать?
— Ну, вынес Бог, —
сказал молодой
человек, стараясь говорить как можно тише. — Будь здесь спрятаны десять москалей, мы бы все, как куры, пропали в этом болоте.
— Нет-с, есть. — А повторительно опять тоже такое дело: имел я в юных летах, когда еще находился в господском доме, товарища, Ивана Ивановича Чашникова, и очень их любил, а они пошли в откупа, разбогатели и меня, маленького купца, неравно забыли, но, можно
сказать, с презреньем даже отвергли, — так я вот желаю, чтобы они увидали, что нижнедевицкий купец Семен Лазарев хотя и бедный
человек, а может держать себя на точке вида.
— Позвольте, — догонял ее Жерлицын. — Как это он
сказал: против здравого смысла? Разве может
человек писать против здравого смысла?