Неточные совпадения
— Александров! — вызвал его своим бесцветным
голосом полковник, у которого и глаза и перо, казалось, уже готовились поставить
привычную единицу, — потрудитесь начертить двойной траверс и указать все его размеры.
Милый, с колыбели родной
голос, нежные, давно
привычные слова растопили угрюмость юнкера.
Было странно не слышать
привычных голосов, весёлых или заунывных песен работниц, разнообразных стуков и шорохов фабрики, её пчелиного жужжания; этот непрерывный, торопливый гул наполнял весь день, отзвуки его плавали по комнатам, шуршали в листве деревьев, ласкались к стёклам окон; шорох работы, заставляя слушать его, мешал думать.
Во втором уголовном отделении много публики — слушается большое дело. Все уже на своих местах, присяжные заседатели, защитники, судьи; репортер, пока один, приготовил бумагу, узенькие листки, и всем любуется. Председатель, обрюзгший, толстый человек с седыми усами, быстро,
привычным голосом перекликает свидетелей:
Неточные совпадения
Он еще внимательнее ловил
голоса окружающей природы и, сливая смутные ощущения с
привычными родными мотивами, по временам умел обобщить их свободной импровизацией, в которой трудно было отличить, где кончается народный,
привычный уху мотив и где начинается личное творчество.
— Разойдись, сволочь!.. А то я вас, — я вам покажу! В
голосе, на лице его не было ни раздражения, ни угрозы, он говорил спокойно, бил людей
привычными, ровными движениями крепких длинных рук. Люди отступали перед ним, опуская головы, повертывая в сторону лица.
Но он не уходил и продолжал заискивающим, изнеженным
голосом, в котором слышался
привычный тон пароходного соблазнителя:
Это Ахилла сделал уже превзойдя самого себя, и зато, когда он окончил многолетие, то петь рискнул только один
привычный к его
голосу отец Захария, да городской голова: все остальные гости пали на свои места и полулежали на стульях, держась руками за стол или друг за друга.
Так, или почти так, думал Бобров, всегда склонный к широким, поэтическим картинам; и хотя он давно уже отвык молиться, но каждый раз, когда дребезжащий, далекий
голос священника сменялся дружным возгласом клира, по спине и по затылку Андрея Ильича пробегала холодная волна нервного возбуждения. Было что-то сильное, покорное и самоотверженное в наивной молитве этих серых тружеников, собравшихся бог весть откуда, из далеких губерний, оторванных от родного,
привычного угла для тяжелой и опасной работы…