Тут она, девка эта, — и девка-то, надо сказать, гулящая была, с проезжающими баловала, — как всплеснет руками да как заплачет, и из избы вон.
Взял и я шапку, да и сам вышел, — слышал только, как старуха в зале с хозяйкой все болтают, и так мне этой старухи страшно стало, так страшно, что и выразить невозможно. Побрел я прямо по дороге, — после уж Иванов меня догнал с телегой, я и сел.
Неточные совпадения
Так мы ее
и не обыскивали. Увел ее смотритель в другую комнату, да с надзирательницей тотчас же
и вышли они. «Ничего, говорит, при них нет». А она на него глядит
и точно вот смеется в лицо ему,
и глаза злые всё. А Иванов, — известно, море по колена, — смотрит да все свое бормочет: «Не по закону; у меня, говорит, инструкция!..» Только смотритель внимания не
взял. Конечно, как он пьяный. Пьяному какая вера!
Поехали. По городу проезжали, — все она в окна кареты глядит, точно прощается либо знакомых увидеть хочет. А Иванов
взял да занавески опустил — окна
и закрыл. Забилась она в угол, прижалась
и не глядит на нас. А я, признаться, не утерпел-таки:
взял за край одну занавеску, будто сам поглядеть хочу, —
и открыл так, чтобы ей видно было… Только она
и не посмотрела — в уголку сердитая сидит, губы закусила… В кровь, так я себе думал, искусает.
— Конечно, не с привычки это… Потом много возил, привык. А тот раз чудно мне показалось: куда, думаю, мы ее везем, дитё этакое…
И потом, признаться вам, господин, уж вы не осудите: что, думаю, ежели бы у начальства попросить да в жены ее
взять… Ведь уж я бы из нее дурь-то эту выкурил. Человек я тем более служащий… Конечно, молодой разум… глупый… Теперь могу понимать… Попу тогда на духу рассказал, он говорит: «Вот от этой самой мысли порча у тебя
и пошла. Потому что она, верно,
и в бога-то не верит…»
«Пойдем, говорю, вместе
и барышню с собой
возьмем».
Они, знаете, подумали так, что опять это за нею приехали… Только видит он — стою я
и сам ни жив, ни мертв, да
и один. Повернулся к ней,
взял за руку. «Успокойтесь, говорит. А вам, спрашивает, кавалер, что здесь, собственно, понадобилось?.. Зачем пожаловали?»
«Ну, вот видите», — он ей говорит
и за руку ее
взял. Она руку выдернула.
Задумалась она, руку ему протянула; он руку-то
взял, а она в лицо ему посмотрела-посмотрела, да
и говорит: «Да, вы, пожалуй,
и правы!» А я стою, как дурак, смотрю, а у самого так
и сосет что-то у сердца, так
и подступает. Потом обернулась ко мне, посмотрела на меня без гнева
и руку подала. «Вот, говорит, что я вам скажу: враги мы до смерти… Ну, да бог с вами, руку вам подаю, — желаю вам когда-нибудь человеком стать — вполне, не по инструкции… Устала я», — говорит ему.
— Ох, билеты в концерт, благотворительный. Я
взял и вам, маменька, и Вере Васильевне, и Марфе Васильевне, и Борису Павлычу… Отличный концерт: первая певица из Москвы…
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так
и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части
и уведомляет начальство».
Взял да
и распечатал.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они едят, а я не ем? Отчего же я, черт
возьми, не могу так же? Разве они не такие же проезжающие, как
и я?
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную
возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Пусть каждый
возьмет в руки по улице… черт
возьми, по улице — по метле!
и вымели бы всю улицу, что идет к трактиру,
и вымели бы чисто…
Право, на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да
и заботности меньше;
возьмешь себе бабу, да
и лежи весь век на полатях да ешь пироги.