Неточные совпадения
Но и они также верят в бога и также молятся, и когда пароход пошел дальше, то молодой
господин в черном сюртуке с белым воротником на шее (ни за что не
сказал бы, что это священник) встал посреди людей, на носу, и громким голосом стал молиться.
— Жид! А ей же богу, пусть меня разобьет ясным громом, если это не жид, —
сказал вдруг первый Дыма указывая на какого-то
господина, одетого в круглую шляпу и в кургузый, потертый пиджак. Хотя рядом с ним стоял молодой барчук, одетый с иголочки и уже вовсе не похожий на жиденка, — однако, когда
господин повернулся, то уже и Матвей убедился с первого взгляда, что это непременно жид, да еще свой, из-под Могилева или Житомира, Минска или Смоленска, вот будто сейчас с базара, только переоделся в немецкое платье.
— А что, —
сказал Дыма с торжествующим видом. — Не говорил я? Вот ведь какой это народ хороший! Где нужно его, тут он и есть. Здравствуйте,
господин еврей, не знаю, как вас назвать.
— Всякое дыхание да хвалит
господа, —
сказал про себя Матвей. — А что же это еще такое?
— Всякое дыхание да хвалит
господа! —
сказал Матвей, крестясь с испугом. И только когда оба поезда исчезли, он решился оглядеться хорошенько на новом месте.
По виду это был настоящий «
барин», и, если бы так у себя, дома, то Дыма непременно отвесил бы ему низкий поклон и
сказал бы...
Дыма ловил на лету все, что замечал в новом месте, и потому, обдумав не совсем понятные слова Борка, покосился на лежавшего
господина и
сказал...
— А, мистер Берко, —
сказала барыня, и лозищане заметили, что она немного рассердилась. —
Скажите, пожалуйста, я и забыла! А впрочем, ваша правда, ясновельможный мистер Борк! В этой проклятой стороне все мистеры, и уже не отличишь ни жида, ни хлопа, ни
барина… Вот и эти (она указала на лозищан) снимут завтра свои свитки, забудут бога и тоже потребуют, чтобы их звать
господами…
Ну, что тогда
сказал господь?
— Послушай, Джон, —
сказал ему Борк. — Вот
господин Лозинский осуждает вас, зачем вы не исполняете веру отцов.
— Хороший
господин, нечего
сказать! Шайка мошенников!
— Я вижу, что ты человек разумный, —
сказала барыня снисходительно, — и понимаешь это… То ли, сам
скажи, у нас?.. Старый наш свет стоит себе спокойно…, люди знают свое место… жид так жид, мужик так мужик, а
барин так
барин. Всякий смиренно понимает, кому что назначено от
господа… Люди живут и славят бога…
—
Скажите лучше: не весь еще испорчен. Есть уже и у нас эти карикатуры на
господ. Даже в деревню уже проникает пиджак, заменяя живописные костюмы простого народа.
— Ну, вот — она нашла себе «свою собственную жизнь», —
сказала она с оттенком горечи ученому
господину, когда Анна попрощалась с ними. — Теперь посмотрим, что вы
скажете: пока еще явится ваш будущий строй, а сейчас вот… некому даже убрать комнату.
Таким образом в самое телесное общение можем мы провести и чрез него осуществить восстановленный во Христе союз бога с натурою, если только внешнее единение будет для нас не целью и не первым побуждением, а лишь крайним выражением и последним довершением того внутреннего духовного единства, про которое сам
господь сказал: «что бог соединил, человек да не разлучает».
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и
скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да
скажи, чтоб сейчас привели к
барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону,
скажи,
барин не плотит: прогон, мол,
скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол,
барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Анна Андреевна. Ну что,
скажи: к твоему
барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей?
Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте!
Скажите,
господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг,
скажи, пожалуйста: на что больше
барин твой обращает внимание, то есть что ему в дороге больше нравится?
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за
барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один
сказал: кабатчики, // Другой
сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный