Неточные совпадения
— Как бы снег не так валил, то нам бы и думать нечего. Эй ты, мерзлый! Полно, брат, гарцевать, сиди смирнее!
Ну, теперь отлегло от сердца; а давеча пришлось было так жутко, хоть тут
же ложись да умирай… Ахти, постой-ка: никак, дорога пошла направо. Мы опять едем целиком.
— Спасибо! Да наливай полнее… Хорошо!
Ну, слушай
же, — продолжал запорожец, выпив одним духом весь стакан, — я видел Маринку в Тушине, только лгать не хочу: на сороку она вовсе не походит.
— Слушайте, товарищи! — продолжал Юрий. — Если кто из вас тронется с места, пошевелит одним пальцем, то я в тот
же миг размозжу ему голову. А ты, ясновельможный, прикажи им выйти вон, я угощаю одного тебя.
Ну, что ж ты молчишь?.. Слушай, поляк! Я никогда не божился понапрасну; а теперь побожусь, что ты не успеешь перекреститься, если они сейчас не выйдут. Долго ль мне дожидаться? — прибавил он, направляя дуло пистолета прямо в лоб поляку.
— И теплее, боярин; а здесь так ветром насквозь и прохватывает.
Ну, Юрий Дмитрич, — продолжал Алексей, радуясь, что господин его начал с ним разговаривать, — лихо
же ты отделал этого похвальбишку поляка! Вот что называется — угостить по-русски! Чай, ему недели две есть не захочется. Однако ж, боярин, как мы выезжали из деревни, так в уши мне наносило что-то неладное, и не будь я Алексей Бурнаш, если теперь вся деревушка не набита конными поляками.
— То-то
же, смотри! Слушай, Григорьевна, уж так и быть, я бы подался, дело твое сиротское… да у бабы волос длинен, а ум короток.
Ну если ты сболтнешь?..
— Добро, добро, не божись!.. Дай подумать…
Ну, слушай
же, Григорьевна, — продолжал мужской голос после минутного молчания, — сегодня у нас на селе свадьба: дочь нашего волостного дьяка идет за приказчикова сына. Вот как они поедут к венцу, ты заберись в женихову избу на полати, прижмись к уголку, потупься и нашептывай про себя…
— Осьмой день! Хорошего
же гонца выбрал мой будущий зять!
Ну, молодец, если б ты служил мне, а не пану Гонсевскому…
—
Ну, так и быть! пусть на свадьбе никто не горюет. Бог тебя простит, только вперед не за свое дело не берись и знай, хоть меня здесь и не будет, а если я проведаю, что ты опять ворожишь, то у тебя тот
же час язык отымется.
—
Ну то-то
же, смотри не позарься на вороного аргамака, с белой на лбу отметиной.
— С боярином?..
Ну, брат, видно
же, сорвиголова!
— Слышишь, хозяин? Будь свидетелем.
Ну, тетка, глупа
же ты!
— Если б только он был побойчее, так я бы в него вклепался: я точь-в-точь такого
же коня знаю…
ну вот ни дать ни взять, и на лбу такая
же отметина. Правда, тот не пошел бы шагом, как этот… а уж так схожи меж собой, как две капли воды.
Теперь
же,
ну веришь ли богу, так сердце от радости выскочить и хочет, а вовсе не до песен: все бы плакал… да и все так
же, на кого ни посмотришь… что за диво такое!
— Так недаром
же он стречка дал из Нижнего. Когда князь Пожарский прибыл к нам в город, так, говорят, его везде искали, да не нашли…
Ну, брат Алексей, ошеломил ты меня!.. Мне все еще не верится…
— Вот то-то
же!
Ну к чему навязал себе на шею эту заботу? Кабы твой Омляш меня послушался, то давно б об этом Милославском и слуху не было; так нет!.. «Мне, дескать, наказано от боярина живьем его схватить!» Живьем!.. Вот теперь и возись с ним!
—
Ну, Юрий Дмитрич, — продолжал Кирша, — сладко
же, видно, тебя кормили у боярина Кручины! Ах, сердечный, смотри, как он за обе щеки убирает! а пирог-то вовсе не на славу испечен.
Этак с час-места останавливались у нас двое проезжих бояр и с ними человек сорок холопей, вот и стали меня так
же, как твоя милость, из ума выводить, а я сдуру-то и выболтай все, что на душеньке было; и лишь только вымолвила, что мы денно и нощно молим бога, чтоб вся эта иноземная сволочь убралась восвояси, вдруг один из бояр, мужчина такой ражий, бог с ним! как заорет в истошный голос да
ну меня из своих ручек плетью!
— Если так — она спасена!
Ну, детушки, — продолжал он, обращаясь к толпе, — видно, вас не переспоришь — быть по-вашему! Только не забудьте, ребята, что она такая
же крещеная, как и мы: так нам грешно будет погубить ее душу. Возьмите ее бережненько да отнесите за мною в церковь, там она скорей очнется! дайте мне только время исповедать ее, приготовить к смерти, а там делайте что хотите.
—
Ну вот, что дело, то дело, батька! — сказал Бычура. — В этом с тобою никто спорить не станет. Ну-ка, ребята, пособите мне отнести ее в церковь… Да выходите
же вон из избы!.. Эк они набились — не продерешься!.. Ступай-ка, отец Еремей, передом: ты скорей их поразодвинешь.
— Бегут!.. — вскричал Кирша. — Так вам и делать нечего. Прощайте, ребята! я один поеду.
Ну, знатная
же будет пожива нижегородцам! Говорят, в польском стане золота и серебра хоть возами вози!
—
Ну, молодец! Вот таков-то был смолоду его батюшка — кровь с молоком! А что он поделывает? где он? здоров ли? Чай, устарел так
же, как и ты?