Неточные совпадения
—
Вот ты теперь говоришь
и ораторствуешь,
а скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или
нет?
—
А чего такого? На здоровье! Куда спешить? На свидание, что ли? Все время теперь наше. Я уж часа три тебя жду; раза два заходил, ты спал. К Зосимову два раза наведывался:
нет дома, да
и только! Да ничего, придет!.. По своим делишкам тоже отлучался. Я ведь сегодня переехал, совсем переехал, с дядей. У меня ведь теперь дядя… Ну да к черту, за дело!.. Давай сюда узел, Настенька.
Вот мы сейчас…
А как, брат, себя чувствуешь?
— Это пусть,
а все-таки вытащим! — крикнул Разумихин, стукнув кулаком по столу. — Ведь тут что всего обиднее? Ведь не то, что они врут; вранье всегда простить можно; вранье дело милое, потому что к правде ведет.
Нет, то досадно, что врут, да еще собственному вранью поклоняются. Я Порфирия уважаю, но… Ведь что их, например, перво-наперво с толку сбило? Дверь была заперта,
а пришли с дворником — отперта: ну, значит, Кох да Пестряков
и убили!
Вот ведь их логика.
„
А слышал, говорю, что
вот то
и то, в тот самый вечер
и в том часу, по той лестнице, произошло?“ — „
Нет, говорит, не слыхал“, —
а сам слушает, глаза вытараща,
и побелел он вдруг, ровно мел.
Нет,
и это не то: «показание даю,
а вы снимаете» —
вот как!
—
Нет, не видал, да
и квартиры такой, отпертой, что-то не заметил…
а вот в четвертом этаже (он уже вполне овладел ловушкой
и торжествовал) — так помню, что чиновник один переезжал из квартиры… напротив Алены Ивановны… помню… это я ясно помню… солдаты диван какой-то выносили
и меня к стене прижали…
а красильщиков —
нет, не помню, чтобы красильщики были… да
и квартиры отпертой нигде, кажется, не было.
Нет-с,
а так, в виде факта, примерчик осмелюсь представить, — так
вот считай я, например, того, другого, третьего за преступника, ну зачем, спрошу, буду я его раньше срока беспокоить, хотя бы я
и улики против него имел-с?
—
Нет, вы, я вижу, не верите-с, думаете все, что я вам шуточки невинные подвожу, — подхватил Порфирий, все более
и более веселея
и беспрерывно хихикая от удовольствия
и опять начиная кружить по комнате, — оно, конечно, вы правы-с; у меня
и фигура уж так самим богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; [Буффон — шут (фр. bouffon).] но я вам
вот что скажу
и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня, старика, человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости,
а потому выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
— Лжешь, ничего не будет! Зови людей! Ты знал, что я болен,
и раздражить меня хотел, до бешенства, чтоб я себя выдал,
вот твоя цель!
Нет, ты фактов подавай! Я все понял! У тебя фактов
нет, у тебя одни только дрянные, ничтожные догадки, заметовские!.. Ты знал мой характер, до исступления меня довести хотел,
а потом
и огорошить вдруг попами да депутатами [Депутаты — здесь: понятые.]… Ты их ждешь?
а? Чего ждешь? Где? Подавай!
—
Нет, ведь
нет? На, возьми
вот этот, кипарисный. У меня другой остался, медный, Лизаветин. Мы с Лизаветой крестами поменялись, она мне свой крест,
а я ей свой образок дала. Я теперь Лизаветин стану носить,
а этот тебе. Возьми… ведь мой! Ведь мой! — упрашивала она. — Вместе ведь страдать пойдем, вместе
и крест понесем!..
— Ну,
вот и ты! — начала она, запинаясь от радости. — Не сердись на меня, Родя, что я тебя так глупо встречаю, со слезами: это я смеюсь,
а не плачу. Ты думаешь, я плачу?
Нет, это я радуюсь,
а уж у меня глупая привычка такая: слезы текут. Это у меня со смерти твоего отца, от всего плачу. Садись, голубчик, устал, должно быть, вижу. Ах, как ты испачкался.
Буду
вот твои сочинения читать, буду про тебя слышать ото всех,
а нет-нет —
и сам зайдешь проведать, чего ж лучше?
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).
Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом!
Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат,
нет, до этого еще далека песня. Тут
и почище тебя есть,
а до сих пор еще не генералы.
Хлестаков. Да что? мне
нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое,
а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко…
Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь
нет. Я потому
и сижу здесь, что у меня
нет ни копейки.
Почтмейстер.
Нет, о петербургском ничего
нет,
а о костромских
и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места.
Вот недавно один поручик пишет к приятелю
и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Г-жа Простакова. Не умирал!
А разве ему
и умереть нельзя?
Нет, сударыня, это твои вымыслы, чтоб дядюшкою своим нас застращать, чтоб мы дали тебе волю. Дядюшка-де человек умный; он, увидя меня в чужих руках, найдет способ меня выручить.
Вот чему ты рада, сударыня; однако, пожалуй, не очень веселись: дядюшка твой, конечно, не воскресал.
—
А пришли мы к твоей княжеской светлости
вот что объявить: много мы промеж себя убивств чинили, много друг дружке разорений
и наругательств делали,
а все правды у нас
нет. Иди
и володей нами!