Если в наше время можно еще перечитывать журналы прошедшего века, то, конечно, только для того, чтобы видеть, как отразилась в них общественная и домашняя
жизнь того времени, чтобы проследить в них тогдашние понятия о важнейших вопросах жизни, науки и литературы.
Неточные совпадения
За пятнадцать — двадцать лет пред этим ко всему хотели прилагать эстетические и философские начала, во всем искали внутреннего смысла, всякий предмет оценивали по
тому значению, какое имеет он в общей системе знаний или между явлениями действительной
жизни.
И действительно, пересматривая ряд этих изданий, мы находим общее старание следить за общественной
жизнью и овладевать вниманием публики, представляя посильное изображение
того, что особенно ее занимало или могло занимать в данное время.
Этот журнал, менее обнаруживавший наклонности к отвлеченным, бесплодным умствованиям, больше вникавший в
жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лет — явление очень редкое в
то время (2).
Тем не менее автор умел набросить на все темные явления русской
жизни и истории какой-то светлый, даже отрадный колорит.
Императрица очень хорошо видела, что русское общество
того времени далеко еще не так образованно, чтобы считать литературу за серьезную потребность, чтобы теоретические убеждения вносить в самую
жизнь, чтобы выражать в своих поступках степень развития своих понятий.
Поэтому она позволяла писать и
то, что ей не нравилось, зная, что это не будет иметь слишком обширного влияния на
жизнь общества; возвышала чинами и наградами
тех, чьи произведения были ей приятны, для
того, чтобы этим самым обратить общее внимание на автора, а таким образом и на его сочинения.
Более серьезно, нежели все окружавшие ее, проникнутая просвещенными идеями, умея вносить их в самую
жизнь, трудившаяся не только для
того, чтобы показать свои труды, но и для
того, чтобы в самом деле быть полезною для других, она стояла гораздо выше современного ей русского общества.
Нечего говорить о
том, каков должен был сделаться в
жизни человек, потерявший всякий страх перед каким-нибудь судом внешним и не имеющий благородства внутреннего.
Он чувствовал, что любовь, связывавшая его с Анной, не была минутное увлечение, которое пройдет, как проходят светские связи не оставив других следов в
жизни того и другого, кроме приятных или неприятных воспоминаний.
Райский видел, что Козлов взглянул наконец и на близкую ему
жизнь тем же сознательным и верным взглядом, каким глядел на жизнь древних, и что утешить его нечем.
С Нехлюдовым не раз уже случалось в
жизни то, что он называл «чисткой души». Чисткой души называл он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой остановки.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на
жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас.
Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою,
то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что
жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не
то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не
то я смертью окончу
жизнь свою».