Неточные совпадения
Однако тотчас же, вымыв
руки, сел учиться. Провел
на листе все горизонтальные, сверил — хорошо! Хотя три оказались лишними. Провел все вертикальные и с изумлением увидал, что лицо дома нелепо исказилось: окна перебрались
на места простенков, а одно, выехав за стену,
висело в воздухе, по соседству с домом. Парадное крыльцо тоже поднялось
на воздух до высоты второго этажа, карниз очутился посредине крыши, слуховое окно —
на трубе.
Над столом
висит лампа, за углом печи — другая. Они дают мало света, в углах мастерской сошлись густые тени, откуда смотрят недописанные, обезглавленные фигуры. В плоских серых пятнах,
на месте
рук и голов, чудится жуткое, — больше, чем всегда, кажется, что тела святых таинственно исчезли из раскрашенных одежд, из этого подвала. Стеклянные шары подняты к самому потолку,
висят там
на крючках, в облачке дыма, и синевато поблескивают.
Это была несчастная жена Кожина, третьи сутки стоявшая у стены в самом неудобном положении, — она не могла выпрямиться и
висела на руках, притянутых ремнями к стене.
На маленькой станции неожиданно двинулся наш поезд, я прицепился на ходу к первому попавшемуся вагону,
вишу на руках и только одним носком опираюсь на подножку.
Неточные совпадения
Он был еще худее, чем три года тому назад, когда Константин Левин видел его в последний раз.
На нем был короткий сюртук. И
руки и широкие кости казались еще огромнее. Волосы стали реже, те же прямые усы
висели на губы, те же глаза странно и наивно смотрели
на вошедшего.
Вулич молча вышел в спальню майора; мы за ним последовали. Он подошел к стене,
на которой
висело оружие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалиберных пистолетов; мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал
на полку пороха, то многие, невольно вскрикнув, схватили его за
руки.
К третьей пуговице пристегнута была бронзовая цепочка,
на которой
висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были загнуты кверху в виде крылышек амура; сапоги его скрыпели; в левой
руке держал он коричневые лайковые перчатки и фуражку, а правою взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитой хохол.
На другой стене
висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные
рукою Карла Иваныча.
На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны
висели две линейки: одна — изрезанная, наша, другая — новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линевания; с другой — черная доска,
на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками — маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили
на колени.
Сидящий
на коне всадник чуть-чуть не доставал
рукою жердей, протянутых через улицу из одного дома в другой,
на которых
висели жидовские чулки, коротенькие панталонцы и копченый гусь.