Неточные совпадения
«Вам
что за дело?» — «Может быть, что-нибудь насчет стола, находите,
что это нехорошо, дорого,
так снимите с меня эту обязанность: я ценю ваше доверие, но если я мог возбудить подозрения, недостойные вас и меня, то я готов отказаться…» Он
даже встанет, положит салфетку, но общий хохот опять усадит его на место.
Самый Британский музеум, о котором я
так неблагосклонно отозвался за то,
что он поглотил меня на целое утро в своих громадных сумрачных залах, когда мне хотелось на свет Божий, смотреть все живое, — он разве не есть огромная сокровищница, в которой не только ученый, художник,
даже просто фланер, зевака, почерпнет какое-нибудь знание, уйдет с идеей обогатить память свою не одним фактом?
Барин помнит
даже,
что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то
так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер,
так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
Вот, например, на одной картинке представлена драка солдат с контрабандистами: герои режут и колют друг друга, а лица у них сохраняют
такое спокойствие, какого в подобных случаях не может быть
даже у англичан, которые тут изображены,
что и составляет истинный комизм
такого изображения.
Движение это было
так единодушно,
что многие
даже из соседних к Капштату голландцев бросили свои фермы, не дождавшись продажи их с аукциона, и удалились с своими соотечественниками.
Мы не могли добиться,
что это значит: собственное ли имя, или
так только, окрик на лошадей,
даже в каких случаях употреблял он его; он кричал, когда лошадь пятилась, или слишком рвалась вперед, или оступалась.
К обеду мы подъехали к прекрасной речке, обстановленной
такими пейзажами,
что даже сам приличный и спокойный Вандик с улыбкой указал нам на один живописный овраг, осененный деревьями. «Very nice place!» («Прекрасное место!») — заметил он.
Чрез полчаса стол опустошен был до основания. Вино было старый фронтиньяк, отличное. «
Что это, — ворчал барон, —
даже ни цыпленка! Охота таскаться по этаким местам!» Мы распрощались с гостеприимными, молчаливыми хозяевами и с смеющимся доктором. «Я надеюсь с вами увидеться, — кричал доктор, — если не на возвратном пути,
так я приеду в Саймонстоун: там у меня служит брат, мы вместе поедем на самый мыс смотреть соль в горах, которая там открылась».
Дно было усыпано мелким булыжником, и колеса производили
такую музыку,
что даже заставили замолчать Зеленого, который пел на всю Африку: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» или «У Антона дочка» и т. д.
Я хотел было заснуть, но вдруг мне пришло в голову сомнение: ведь мы в Африке; здесь вон и деревья, и скот, и люди,
даже лягушки не
такие, как у нас; может быть,
чего доброго, и мыши не
такие: может быть, они…
Я вспомнил,
что некоторые из моих товарищей, видевшие уже Сейоло, говорили,
что жена у него нехороша собой, с злым лицом и т. п., и удивлялся, как взгляды могут быть
так различны в определении
даже наружности женщины! «Видели Сейоло?» — с улыбкой спросил нас Вандик.
Мы неслись верст по семнадцати, иногда
даже по двадцати в час, и
так избаловались,
что, чуть пойдем десять или двенадцать верст, уж ворчим.
Они
такой порядок устроили у себя,
что если б и захотели не отказать или вообще сделать что-нибудь
такое,
чего не было прежде,
даже и хорошее,
так не могут, по крайней мере добровольно.
Не дети ли, когда думали,
что им довольно только не хотеть,
так их и не тронут, не пойдут к ним
даже и тогда, если они претерпевших кораблекрушение и брошенных на их берега иностранцев будут сажать в плен, купеческие суда гонять прочь, а военные учтиво просить уйти и не приходить?
Вон и все наши приятели: Бабa-Городзаймон например, его узнать нельзя: он, из почтения,
даже похудел немного. Чиновники сидели, едва смея дохнуть, и
так ровно, как будто во фронте. Напрасно я хочу поздороваться с кем-нибудь глазами: ни Самбро, ни Ойе-Саброски, ни переводчики не показывают вида,
что замечают нас.
Вспомните наши ясно-прохладные осенние дни, когда, где-нибудь в роще или длинной аллее сада, гуляешь по устланным увядшими листьями дорожкам; когда в тени
так свежо, а чуть выйдешь на солнышко, вдруг осветит и огреет оно, как летом,
даже станет жарко; но лишь распахнешься, от севера понесется
такой пронзительный и приятный ветерок,
что надо закрыться.
Например, они на коре грецкого или миндального ореха вырезывают целые группы фигур в разных положениях, процессии, храмы, домы, беседки,
так что вы можете различать
даже лица.
Наш хозяин, Дональд, конечно плюгавейший из англичан, вероятно нищий в Англии, иначе как решиться отправиться на чужую почву заводить трактир, без видов на успех, — и этот Дональд, сказывал Тихменев,
так бил одного из китайцев, слуг своего трактира,
что «меня
даже жалость взяла», — прибавил добрый Петр Александрович.
Губернаторам послали по куску шелковой материи; они отдарили, уж не знаю
чем: ящиков возили
так много,
что нам надоело
даже любопытствовать,
что в них
такое.
Вы знаете дорогу в Парголово: вот
такая же крупная мостовая ведет в столицу; только вместо булыжника здесь кораллы: они местами
так остры,
что чувствительно
даже сквозь подошву.
Все открывшееся перед нами пространство, с лесами и горами, было облито горячим блеском солнца; кое-где в полях работали люди, рассаживали рис или собирали картофель, капусту и проч. Над всем этим покоился
такой колорит мира, кротости, сладкого труда и обилия,
что мне, после долгого, трудного и под конец
даже опасного плавания, показалось это место самым очаровательным и надежным приютом.
Вам, конечно, случалось осматривать картинную галерею какого-нибудь любителя: он перед некоторыми своими дорогими картинами останавливает вас
так долго,
что картина
даже… надоедает.
Эти дамы выбирали из кучи по листу, раскладывали его перед собой на скамье и колотили каменьями
так неистово,
что нельзя было не только слышать друг друга,
даже мигнуть.
Штиль, погода прекрасная: ясно и тепло; мы лавируем под берегом. Наши на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки; на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет
так был силен,
что из-под судна как будто вырывалось пламя;
даже на парусах отражалось зарево; сзади кормы стелется широкая огненная улица; кругом темно; невстревоженная вода не светится.
Иногда случалось
даже так,
что китайцы покровительствовали корейцам и в то же время не мешали брать с них дань монголам и тунгусам.
Про семейства гиляков рассказывают,
что они живут здесь зимой при 36˚ мороза под кустами валежнику,
даже матери с грудными детьми, а захотят погреться,
так разводят костры, благо лесу много. Едят рыбу горбушу или черемшу (род чесноку).
Но обед и ужин не обеспечивали нам крова на приближавшийся вечер и ночь. Мы пошли заглядывать в строения: в одном лавка с товарами, но запертая. Здесь еще пока
такой порядок торговли,
что покупатель отыщет купца, тот отопрет лавку, отмеряет или отрежет товар и потом запрет лавку опять. В другом здании кто-то помещается: есть и постель, и домашние принадлежности,
даже тараканы, но нет печей. Третий, четвертый домы битком набиты или обитателями местечка, или опередившими нас товарищами.
Скучно, хотя по лесу встречалось
так много дичи,
что даже досадно на ее дерзость.
Тунгусы — охотники, оленные промышленники и ямщики. Они возят зимой на оленях, но, говорят, эта езда вовсе не
так приятна, как на Неве, где какой-то выходец из Архангельска катал публику: издали все ведь кажется или хуже, или лучше, но во всяком случае иначе, нежели вблизи. А здесь езда на оленях
даже опасна, потому
что Мая становится неровно, с полыньями, да, кроме того, олени падают во множестве, не выдерживая гоньбы.
Не веришь,
что едешь по Якутской области, куда, бывало, ворон костей не занашивал, —
так оживлены поля хлебами, ячменем, и
даже мы видели вершок пшеницы, но ржи нет.
А я все хожу в петербургском байковом пальто и в резиновых калошах. Надо мной смеются и пророчат простуду, но ничего: только брови, ресницы, усы, а у кого есть и борода, куржевеют, то есть покрываются льдом,
так что брови срастаются с ресницами, усы с бородой и образуют на лице ледяное забрало; от мороза
даже зрачкам больно.
Славно, говорят любители дороги, когда намерзнешься, заиндевеешь весь и потом ввалишься в теплую избу, наполнив холодом и избу, и чуланчик, и полати, и
даже под лавку дунет холод,
так что сидящие по лавкам ребятишки подожмут голые ноги, а кот уйдет из-под лавки на печку…
Мне, по случаю трудной дороги, подпрягают пять и шесть лошадей, хотя повозка у меня довольно легка, но у нее есть подрези, а здесь ездят без них: они много прибавляют тяжести по рыхлому снегу. Еще верст двести-триста, и потом уже будут запрягать лошадей гусем, по семи, восьми и
даже десяти лошадей, смотря по экипажу. Там глубоки снега и дорога узенькая,
так что тройка не уместится в ряд.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает
даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий. И
так даже напугал: говорил,
что застрелится. «Застрелюсь, застрелюсь!» — говорит.
Артемий Филиппович. Вот и смотритель здешнего училища… Я не знаю, как могло начальство поверить ему
такую должность: он хуже,
чем якобинец, и
такие внушает юношеству неблагонамеренные правила,
что даже выразить трудно. Не прикажете ли, я все это изложу лучше на бумаге?
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали
таких тюфяков и перин?
даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка
такая,
что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится
такая жизнь.
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли,
что,
даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы
так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце.