Неточные совпадения
На камине и по
углам везде разложены минералы, раковины, чучелы птиц,
зверей или змей, вероятно все «с острова Св. Маврикия».
В камине лежало множество сухих цветов, из породы иммортелей, как мне сказали. Они лежат, не изменяясь по многу лет: через десять лет так же сухи, ярки цветом и так же ничем не пахнут, как и несорванные. Мы спросили инбирного пива и констанского вина, произведения знаменитой Констанской горы. Пиво мальчик вылил все на барона Крюднера, а констанское вино так сладко, что из рук вон.
Завтрак состоял из яичницы, холодной и жесткой солонины, из горячей и жесткой ветчины. Яичница, ветчина и картинки
в деревянных рамах опять напомнили мне наше станции. Тут, впрочем, было богатое собрание птиц, чучелы
зверей; особенно мила головка маленького оленя, с козленка величиной; я залюбовался на нее, как на женскую (благодарите, mesdames), да по
углам красовались еще рога диких буйволов, огромные, раскидистые, ярко выполированные, напоминавшие тоже головы, конечно не женские…
Только что мы осмотрели все
углы, чучел птиц и
зверей, картинки, как хозяин пригласил нас
в другую комнату, где уже стояли ветчина с яичницей и кофе.
Неточные совпадения
Тогда, на площади Петровой, // Где дом
в углу вознесся новый, // Где над возвышенным крыльцом // С подъятой лапой, как живые, // Стоят два льва сторожевые, // На
звере мраморном верхом, // Без шляпы, руки сжав крестом, // Сидел недвижный, страшно бледный // Евгений.
— Мне кажется — спокойнее стал я. У меня, знаешь ли, такое впечатление осталось, как будто я на лютого
зверя охотился, не
в себя стрелял, а —
в него. И еще: за
угол взглянул.
Отворив двери, Надежда Васильевна увидела такую картину: Данила Семеныч стоял
в углу, весь красный, с крупными каплями пота на лбу, а Василий Назарыч, не помня себя от ярости, бросался из
угла в угол, как раненый
зверь.
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы услышали, как
зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное услышало нас и остановилось. Я взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась
в самый
угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо поглядывал по сторонам.
(Я сам не раз встречал эту Акулину. Покрытая лохмотьями, страшно худая, с черным, как
уголь, лицом, помутившимся взором и вечно оскаленными зубами, топчется она по целым часам на одном месте, где-нибудь на дороге, крепко прижав костлявые руки к груди и медленно переваливаясь с ноги на ногу, словно дикий
зверь в клетке. Она ничего не понимает, что бы ей ни говорили, и только изредка судорожно хохочет.)