Неточные совпадения
—
Вера Васильевна: вы воротились, ах, какое счастье! Vous nous manquiez! [Нам вас так недоставало! (фр.)]
Посмотрите, ваш cousin в плену, не правда ли, как лев в сетях! Здоровы ли вы, моя милая, как поправились, пополнели…
Он злобно ел за обедом,
посматривая исподлобья на всех, и не взглянул ни разу на
Веру, даже не отвечал на ее замечание, что «сегодня жарко».
«
Вера,
Вера, пощади меня,
смотри, я убит твоей ядовитой красотой. Никто никогда не язвил меня…» и т. д.
Он подозрительно
смотрел на бабушку, на Марфеньку, на Тита Никоныча, на Марину, пуще всего на Марину, как на поверенную и ближайшую фрейлину
Веры.
Так она волновалась,
смотрела пристально и подозрительно на
Веру, когда та приходила к обеду и к чаю, пробовала было последить за ней по саду, но та, заметив бабушку издали, прибавляла шагу и была такова!
— Замечай за
Верой, — шепнула бабушка Райскому, — как она слушает! История попадает — не в бровь, а прямо в глаз.
Смотри, морщится, поджимает губы!..
— Вот она кто! — сказала
Вера, указывая на кружившуюся около цветка бабочку, — троньте неосторожно, цвет крыльев пропадет, пожалуй, и совсем крыло оборвете.
Смотрите же! балуйте, любите, ласкайте ее, но Боже сохрани — огорчить! Когда придет охота обрывать крылья, так идите ко мне: я вас тогда!.. — заключила она, ласково погрозив ему.
Но
Вера не
смотрела. Она отодвигала кучу жемчуга и брильянты, смешивала их с Марфенькиными и объявила, что ей немного надо. Бабушка сердилась и опять принималась разбирать и делить на две половины.
— Я была где-то на берегу, — продолжала
Вера, — у моря, передо мной какой-то мост, в море. Я побежала по мосту — добежала до половины;
смотрю, другой половины нет, ее унесла буря…
— Не могу, не могу! — шептал он с непреодолимым отвращением. — Спрошу у ней самой —
посмотрю, как и что скажет она — и если солжет, прощай,
Вера, а с ней и всякая
вера в женщин!
Райский молчал, наблюдая
Веру, а она старалась казаться в обыкновенном расположении духа, делала беглые замечания о погоде, о встречавшихся знакомых, о том, что вон этот дом еще месяц тому назад был серый, запущенный, с обвалившимися карнизами, а теперь вон как свежо
смотрит, когда его оштукатурили и выкрасили в желтый цвет. Упомянула, что к зиме заново отделают залу собрания, что гостиный двор покроют железом, остановилась
посмотреть, как ровняют улицу для бульвара.
Райский взглянул на
Веру, но она задумчиво
смотрела в окно и тянула его за рукав.
Вера с семи часов вечера сидела в бездействии, сначала в сумерках, потом при слабом огне одной свечи; облокотясь на стол и положив на руку голову, другой рукой она задумчиво перебирала листы лежавшей перед ней книги, в которую не
смотрела.
Нужно было узнать, не вернулась ли
Вера во время его отлучки. Он велел разбудить и позвать к себе Марину и послал ее
посмотреть, дома ли барышня, или «уж вышла гулять».
Райский положил щеку на руку,
смотрел около и ничего не видел, кроме дорожки к крыльцу
Веры, чувствовал только яд лжи, обмана.
Татьяна Марковна стала подозрительно
смотреть и на Тушина, отчего это он вдруг так озадачен тем, что
Веры нет. Ее отсутствие между гостями — не редкость; это случалось при нем прежде, но никогда не поражало его. «Что стало со вчерашнего вечера с
Верой?» — не выходило у ней из головы.
Тушин тоже
смотрит на
Веру какими-то особенными глазами. И бабушка, и Райский, а всего более сама
Вера заметили это.
Вера была равнодушна к этим вопросам, а Татьяна Марковна нет. Она вдруг поникла головой и стала
смотреть в пол.
Вера была грустнее, нежели когда-нибудь. Она больше лежала небрежно на диване и
смотрела в пол или ходила взад и вперед по комнатам старого дома, бледная, с желтыми пятнами около глаз.
Показался свет и рука, загородившая огонь.
Вера перестала
смотреть, положила голову на подушку и притворилась спящею. Она видела, что это была Татьяна Марковна, входившая осторожно с ручной лампой. Она спустила с плеч на стул салоп и шла тихо к постели, в белом капоте, без чепца, как привидение.
Она пристально
смотрела на
Веру; та лежала с закрытыми глазами. Татьяна Марковна, опершись щекой на руку, не спускала с нее глаз и изредка, удерживая вздохи, тихо облегчала ими грудь.
Прошло больше часа.
Вера вдруг открыла глаза. Татьяна Марковна
смотрит на нее пристально.
У
Веры с бабушкой установилась тесная, безмолвная связь. Они, со времени известного вечера, после взаимной исповеди, хотя и успокоили одна другую, но не вполне успокоились друг за друга, и обе вопросительно, отчасти недоверчиво,
смотрели вдаль, опасаясь будущего.
Райский крякнул на всю комнату.
Вера не подняла головы от шитья, Татьяна Марковна стала
смотреть в окно.
Она, шепотом, скрадывая некоторые слова и выражения, прочла письма и, скомкав оба, спрятала в карман. Татьяна Марковна выпрямилась в кресле и опять сгорбилась, подавляя страдание. Потом пристально
посмотрела в глаза
Вере.
Вера, узнав, что Райский не выходил со двора, пошла к нему в старый дом, куда он перешел с тех пор, как Козлов поселился у них, с тем чтобы сказать ему о новых письмах, узнать, как он примет это, и,
смотря по этому, дать ему понять, какова должна быть его роль, если бабушка возложит на него видеться с Марком.
Неточные совпадения
Стародум. И не дивлюся: он должен привести в трепет добродетельную душу. Я еще той
веры, что человек не может быть и развращен столько, чтоб мог спокойно
смотреть на то, что видим.
В восемь часов пошел я
смотреть фокусника. Публика собралась в исходе девятого; представление началось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горничных
Веры и княгини. Все были тут наперечет. Грушницкий сидел в первом ряду с лорнетом. Фокусник обращался к нему всякий раз, как ему нужен был носовой платок, часы, кольцо и прочее.
Мне пришло на мысль окрестить ее перед смертию; я ей это предложил; она
посмотрела на меня в нерешимости и долго не могла слова вымолвить; наконец отвечала, что она умрет в той
вере, в какой родилась.
— Я не знаю, ваша ясновельможность, — говорил он, — зачем вам хочется
смотреть их. Это собаки, а не люди. И
вера у них такая, что никто не уважает.
Раскольников, говоря это, хоть и
смотрел на Соню, но уж не заботился более: поймет она или нет. Лихорадка вполне охватила его. Он был в каком-то мрачном восторге. (Действительно, он слишком долго ни с кем не говорил!) Соня поняла, что этот мрачный катехизис [Катехизис — краткое изложение христианского вероучения в виде вопросов и ответов.] стал его
верой и законом.