Неточные совпадения
Так как я знаю,
что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому
что ты человек умный
и не любишь пропускать того,
что плывет в руки…» (остановясь),
ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал
и не живет где-нибудь инкогнито…
Городничий.
Ну, а
что из того,
что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд
и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы… О, я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Я раз слушал его:
ну, покамест говорил об ассириянах
и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать,
что с ним сделалось.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны
и приняться.
Ну, да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет —
и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его.
Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить.
Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Анна Андреевна.
Ну что?
Ну, рассказывайте:
что и как там?
Анна Андреевна.
Ну, расскажите:
что и как?
Осип. Давай их, щи, кашу
и пироги! Ничего, всё будем есть.
Ну, понесем чемодан!
Что, там другой выход есть?
Анна Андреевна.
Ну вот: я
и знала,
что даже здесь будешь спорить.
Артемий Филиппович (Луке Лукичу).Страшно просто. А отчего,
и сам не знаешь. А мы даже
и не в мундирах.
Ну что, как проспится да в Петербург махнет донесение? (Уходит в задумчивости вместе с смотрителем училищ, произнеся:)Прощайте, сударыня!
Городничий.
И не рад,
что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий (жене
и дочери).Полно, полно вам! (Осипу.)
Ну что, друг, тебя накормили хорошо?
Анна Андреевна.
Ну что, скажи: к твоему барину слишком, я думаю, много ездит графов
и князей?
Лука Лукич. Осмелюсь доложить… (В сторону.)
Ну,
и сам не знаю,
что говорю.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца,
и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта,
что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Хлестаков.
Ну что, видишь, дурак, как меня угощают
и принимают? (Начинает писать.)
Осип. Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь два денька —
ну и довольно.
Что с ними долго связываться? Плюньте на них! не ровен час, какой-нибудь другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..
Хлестаков (пишет).
Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи,
что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Хлестаков. Да у меня много их всяких.
Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..»
Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Анна Андреевна.
Ну что ты? к
чему? зачем?
Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка.
Ну что ты нашла такого удивительного?
Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать,
что такое хорошие правила
и солидность в поступках.
Городничий.
Что, Анна Андреевна? а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство!
Ну, признайся откровенно: тебе
и во сне не виделось — просто из какой-нибудь городничихи
и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Городничий.
Ну, в Питере так в Питере; а оно хорошо бы
и здесь.
Что, ведь, я думаю, уже городничество тогда к черту, а, Анна Андреевна?
«Ах, боже мой!» — думаю себе
и так обрадовалась,
что говорю мужу: «Послушай, Луканчик, вот какое счастие Анне Андреевне!» «
Ну, — думаю себе, — слава богу!»
И говорю ему: «Я так восхищена,
что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне…» «Ах, боже мой! — думаю себе.
Неточные совпадения
Пришел солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «
Ну, открывай, старинушка, // В
чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, //
Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я
и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие
и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Крестьяне, как заметили, //
Что не обидны барину // Якимовы слова, //
И сами согласилися // С Якимом: — Слово верное: // Нам подобает пить! // Пьем — значит, силу чувствуем! // Придет печаль великая, // Как перестанем пить!.. // Работа не свалила бы, // Беда не одолела бы, // Нас хмель не одолит! // Не так ли? // «Да, бог милостив!» // —
Ну, выпей с нами чарочку!
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель при смерти!..» — //
И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового // Был нарисован лев. // «
Ну, штука!» Долго спорили, //
Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да
и гуляет так!..»
Однако Клима Лавина // Крестьяне полупьяные // Уважили: «Качать его!» //
И ну качать… «Ура!» // Потом вдову Терентьевну // С Гаврилкой, малолеточком, // Клим посадил рядком //
И жениха с невестою // Поздравил! Подурачились // Досыта мужики. // Приели все, все припили, //
Что господа оставили, //
И только поздним вечером // В деревню прибрели. // Домашние их встретили // Известьем неожиданным: // Скончался старый князь! // «Как так?» — Из лодки вынесли // Его уж бездыханного — // Хватил второй удар! —
«А статских не желаете?» // —
Ну, вот еще со статскими! — // (Однако взяли — дешево! — // Какого-то сановника // За брюхо с бочку винную //
И за семнадцать звезд.) // Купец — со всем почтением, //
Что любо, тем
и потчует // (С Лубянки — первый вор!) — // Спустил по сотне Блюхера, // Архимандрита Фотия, // Разбойника Сипко, // Сбыл книги: «Шут Балакирев» //
И «Английский милорд»…