Неточные совпадения
Городничий.
Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо,
что у
вас больные такой крепкий табак курят,
что всегда расчихаешься, когда войдешь.
Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий.
Да я так только заметил
вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того,
что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать.
Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Почтмейстер.
Да что я? Как
вы, Антон Антонович?
Аммос Федорович.
Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к
вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать
вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого
вы знаете. Ведь
вы слышали,
что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
Городничий.
Да говорите, ради бога,
что такое? У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот
вам стул.
Хлестаков. Нет, не хочу! Я знаю,
что значит на другую квартиру: то есть — в тюрьму.
Да какое
вы имеете право?
Да как
вы смеете?..
Да вот я… Я служу в Петербурге. (Бодрится.)Я, я, я…
Хлестаков (храбрясь).
Да вот
вы хоть тут со всей своей командой — не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.)
Что вы?
что вы?
Хлестаков.
Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем
вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня
вы не смеете высечь, до этого
вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет ни копейки.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну,
да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Анна Андреевна. Ну
да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей!
вы тихо идете. Ну
что, где они? А?
Да говорите же оттуда — все равно.
Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
Анна Андреевна.
Да вам-то
чего бояться? ведь
вы не служите.
Городничий.
Да перестаньте, пожалуйста!
Вы этакими пустыми речами только мне мешаете. Ну
что, друг?..
А
вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите,
что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою,
да похож на такого человека,
что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Артемий Филиппович.
Да, Аммос Федорович, кроме
вас, некому. У
вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел.
Хлестаков. А,
да! Земляника. И
что ж, скажите, пожалуйста, есть у
вас детки?
Хлестаков. А,
да я уж
вас видел.
Вы, кажется, тогда упали?
Что, как ваш нос?
Осип.
Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь
вам,
да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь
вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков.
Да что вы за женщины?
Хлестаков.
Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я
вам хоть это: «О ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я
вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Хлестаков (придвигаясь).
Да ведь это
вам кажется только,
что близко; а
вы вообразите себе,
что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать
вас в свои объятия.
Хлестаков.
Да, если
вы не согласитесь отдать руки Марьи Антоновны, то я черт знает
что готов…
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому
вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я
вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна,
да потом пожертвуешь двадцать аршин,
да и давай тебе еще награду за это?
Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим».
Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде
что? Я бы
вас… (Махнув рукой.)Ну,
да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай с богом!
Городничий (запальчиво).Как ни се ни то? Как
вы смеете назвать его ни тем ни сем,
да еще и черт знает
чем? Я
вас под арест…
Неточные совпадения
А я с ножом: «
Да полно
вам!» // Уж как Господь помиловал, //
Что я не закричал?
Пришел дьячок уволенный, // Тощой, как спичка серная, // И лясы распустил, //
Что счастие не в пажитях, // Не в соболях, не в золоте, // Не в дорогих камнях. // «А в
чем же?» // — В благодушестве! // Пределы есть владениям // Господ, вельмож, царей земных, // А мудрого владение — // Весь вертоград Христов! // Коль обогреет солнышко //
Да пропущу косушечку, // Так вот и счастлив я! — // «А где возьмешь косушечку?» // —
Да вы же дать сулилися…
Чуть дело не разладилось. //
Да Климка Лавин выручил: // «А
вы бурмистром сделайте // Меня! Я удовольствую // И старика, и
вас. // Бог приберет Последыша // Скоренько, а у вотчины // Останутся луга. // Так будем мы начальствовать, // Такие мы строжайшие // Порядки заведем, //
Что надорвет животики // Вся вотчина… Увидите!»
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «
Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового // Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, //
Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову //
Да и гуляет так!..»
Нет великой оборонушки! // Кабы знали
вы да ведали, // На кого
вы дочь покинули, //
Что без
вас я выношу? // Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..