Неточные совпадения
— Что и
говорить! Это всякий уже знает,
пан голова. Все знают, как ты выслужил царскую ласку. Признайся теперь, моя правда вышла: хватил немного на душу греха, сказавши, что поймал этого сорванца в вывороченном тулупе?
— Слышите ли? —
говорил голова с важною осанкою, оборотившись к своим сопутникам, — комиссар сам своею особою приедет к нашему брату, то есть ко мне, на обед! О! — Тут голова поднял палец вверх и голову привел в такое положение, как будто бы она прислушивалась к чему-нибудь. — Комиссар, слышите ли, комиссар приедет ко мне обедать! Как думаешь,
пан писарь, и ты, сват, это не совсем пустая честь! Не правда ли?
Как им петь, как
говорить про лихие дела:
пан их Данило призадумался, и рукав кармазинного [Кармазинный — красного сукна.] жупана опустился из дуба и черпает воду; пани их Катерина тихо колышет дитя и не сводит с него очей, а на незастланную полотном нарядную сукню серою пылью валится вода.
Слушай,
пан Данило, как страшно
говорят: что будто ему все чудилось, что все смеются над ним.
— Не пугайся, Катерина! Гляди: ничего нет! —
говорил он, указывая по сторонам. — Это колдун хочет устрашить людей, чтобы никто не добрался до нечистого гнезда его. Баб только одних он напугает этим! Дай сюда на руки мне сына! — При сем слове поднял
пан Данило своего сына вверх и поднес к губам. — Что, Иван, ты не боишься колдунов? «Нет,
говори, тятя, я козак». Полно же, перестань плакать! домой приедем! Приедем домой — мать накормит кашей, положит тебя спать в люльку, запоет...
— Да, сны много
говорят правды. Однако ж знаешь ли ты, что за горою не так спокойно? Чуть ли не ляхи стали выглядывать снова. Мне Горобець прислал сказать, чтобы я не спал. Напрасно только он заботится; я и без того не сплю. Хлопцы мои в эту ночь срубили двенадцать засеков. Посполитство [Посполитство — польские и литовские
паны.] будем угощать свинцовыми сливами, а шляхтичи потанцуют и от батогов.
— Бог знает что
говоришь ты,
пан Данило!
Воздушная Катерина задрожала. Но уже
пан Данило был давно на земле и пробирался с своим верным Стецьком в свои горы. «Страшно, страшно!» —
говорил он про себя, почувствовав какую-то робость в козацком сердце, и скоро прошел двор свой, на котором так же крепко спали козаки, кроме одного, сидевшего на сторо́же и курившего люльку. Небо все было засеяно звездами.
Паны веселятся и хвастают,
говорят про небывалые дела свои, насмехаются над православьем, зовут народ украинский своими холопьями и важно крутят усы, и важно, задравши головы, разваливаются на лавках.
Слышно между общим содомом, что
говорят про заднепровский хутор
пана Данила, про красавицу жену его…
Митя заметил было сгоряча, что не говорил, что наверно отдаст завтра в городе, но пан Врублевский подтвердил показание, да и сам Митя, подумав с минуту, нахмуренно согласился, что, должно быть, так и было, как
паны говорят, что он был тогда разгорячен, а потому действительно мог так сказать.
Неточные совпадения
— Я ж не
говорю, чтобы его кто принудил. Разве
пан не знает, что он по своей воле перешел к ним?
— Пусть
пан только молчит и никому не
говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так.
— Он сказал… прежде кивнул пальцем, а потом уже сказал: «Янкель!» А я: «
Пан Андрий!» —
говорю. «Янкель! скажи отцу, скажи брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец — теперь не отец мне, брат — не брат, товарищ — не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!»
—
Пан полковник,
пан полковник! —
говорил жид поспешным и прерывистым голосом, как будто бы хотел объявить дело не совсем пустое. — Я был в городе,
пан полковник!
— Слушай,
пан, я все расскажу
пану, —
говорил жид.