Митя заметил было сгоряча, что не говорил, что наверно отдаст завтра в городе, но пан Врублевский подтвердил показание, да и сам Митя, подумав с минуту, нахмуренно согласился, что, должно быть, так и было, как
паны говорят, что он был тогда разгорячен, а потому действительно мог так сказать.
Неточные совпадения
Пан с трубкой
говорил по-русски порядочно, по крайней мере гораздо лучше, чем представлялся. Русские слова, если и употреблял их, коверкал на польский лад.
— Да нет, нет, это
пан теперь правду сказал, — загорячился опять Калганов, точно бог знает о чем шло дело. — Ведь он в Польше не был, как же он
говорит про Польшу? Ведь вы же не в Польше женились, ведь нет?
— Отчего не
поговорить? Дайте и другим
говорить. Коли вам скучно, так другие и не
говори, — вскинулась опять Грушенька, видимо нарочно привязываясь. У Мити как бы в первый раз что-то промелькнуло в уме. На этот раз
пан ответил уже с видимою раздражительностью...
—
Пане Калганов, в шляхетной компании так мувиць не пржистои (в порядочном обществе так не
говорят).
— Так и отдаст тебе польский игрок миллион! — воскликнул Митя, но тотчас спохватился. — Прости,
пане, виновен, вновь виновен, отдаст, отдаст миллион, на гонор, на польску честь! Видишь, как я
говорю по-польски, ха-ха! Вот ставлю десять рублей, идет — валет.
— Брось, Митя, он, может, правду
говорит; и без того много проиграл, — со странною ноткой в голосе произнесла и Грушенька. Оба
пана вдруг поднялись с места со страшно обиженным видом.
— А вот чем,
пане, я много
говорить не буду: вот тебе деньги, — он вытащил свои кредитки, — хочешь три тысячи, бери и уезжай куда знаешь.
— Я Аграфена, я Грушенька,
говори по-русски, или слушать не хочу! —
Пан запыхтел от гонора и, ломая русскую речь, быстро и напыщенно произнес...
Об отношениях своих к Грушеньке, прежних и теперешних,
пан Муссялович стал было заявлять горячо и гордо, так что Митя сразу вышел из себя и закричал, что не позволит «подлецу» при себе так
говорить.
— Я, дура, к нему тоже забежала, всего только на минутку, когда к Мите шла, потому разболелся тоже и он, пан-то мой прежний, — начала опять Грушенька, суетливо и торопясь, — смеюсь я это и рассказываю Мите-то: представь,
говорю, поляк-то мой на гитаре прежние песни мне вздумал петь, думает, что я расчувствуюсь и за него пойду.
Пан Муссялович вставлял страшно много польских слов в свои фразы и, видя, что это только возвышает его в глазах председателя и прокурора, возвысил наконец свой дух окончательно и стал уже совсем
говорить по-польски.
Неточные совпадения
— Я ж не
говорю, чтобы его кто принудил. Разве
пан не знает, что он по своей воле перешел к ним?
— Пусть
пан только молчит и никому не
говорит: между козацкими возами есть один мой воз; я везу всякий нужный запас для козаков и по дороге буду доставлять всякий провиант по такой дешевой цене, по какой еще ни один жид не продавал. Ей-богу, так; ей-богу, так.
— Он сказал… прежде кивнул пальцем, а потом уже сказал: «Янкель!» А я: «
Пан Андрий!» —
говорю. «Янкель! скажи отцу, скажи брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец — теперь не отец мне, брат — не брат, товарищ — не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!»
—
Пан полковник,
пан полковник! —
говорил жид поспешным и прерывистым голосом, как будто бы хотел объявить дело не совсем пустое. — Я был в городе,
пан полковник!
— Слушай,
пан, я все расскажу
пану, —
говорил жид.