Неточные совпадения
В общем, это
был «славный малый» и, кроме того, под маской бесшабашного вивера скрывал много научных сведений, большой практический ум, замечательный такт и даже доброе
сердце.
— Черт возьми! Я это знаю — одно
есть в сто лет. Они на счету, эти исключения. Истинная любовь — это высокое, прекрасное, благородное чувство, удел людей с возвышенным
сердцем и умом — так редка, что
в продолжение целых веков сохраняются и записываются
в народной памяти и истории человечества наряду с величайшими гениями имена избранников судьбы, умевших любить всем
сердцем, всей душой, умевших жить своею любовью и умереть за нее.
Ее подруга, княжна Юлия Облонская,
была смуглая брюнетка, с ясной улыбкой и ослепительно белыми зубами. Она
была почти одного возраста с «Реной», как звала она свою приятельницу. С недавних пор между ними завязалась тесная дружба — одно из тех живых чувств, которые часто пробуждаются
в сердцах расцветающих девушек. Они точно переполнены
в этот период избытком нежности, стремящейся вырваться наружу и выражающейся
в дружбе, за неимением лучшего.
Сердце ее усиленно билось, точно перед наступлением какого-нибудь рокового события, и
в ее уме слагалось несомненное убеждение, что она встретит олицетворение призрака, явившегося
в ее сновидении, и что он
будет играть роль
в ее жизни.
«Она, верно, живет здесь
в окрестности! Это доказывает ее костюм… И одна
в лесу… Может
быть, какое-нибудь свидание, назначенное избраннику
сердца или… любовнику».
Не подозревая той опасности, которой подвергается ее дочь, Анжелика Сигизмундовна Вацлавская сидела
в своем роскошном будуаре и переживала недавнее свидание с дочерью. Мысль, что ее дочь уже взрослая девушка, перенесла Анжель к воспоминаниям ее молодости, и по роковой игре судьбы одним из героев далекого прошлого Вацлавской
был тот же князь Облонский, покоривший теперь
сердце Ирены.
Ее чудный голос проникал
в самое
сердце Александра Михайловича. Он замер и, подавшись даже несколько вперед, впился глазами
в очаровательное лицо артистки. Она
пела с полуопущенными ресницами, как бы уйдя
в себя и прислушиваясь к звукам, выходившим из ее груди.
Она вспоминала, что чуть
было она сама, она — Анжелика Сигизмундовна Вацлавская, с так недавно разбитым
сердцем, с руками, на которых еще не успела обсохнуть кровь убитого ею любимого человека, не увлеклась ухаживаниями князя, не бросилась
в его объятия с безумной бесповоротной решимостью посвятить ему одному всю свою жизнь, умереть у его ног, когда угаснет любовь
в его ветреном
сердце, забыв и свою цель, и свою, тогда еще малютку, дочь.
Вид этого плачущего, испуганного ребенка пробудил
в его
сердце жалость. Первой мыслью его
было отвезти ее назад, на ферму, но он тотчас же прогнал эту мысль. Трепет, хотя и болезненный, ее молодого, нежного тела, который он так недавно ощущал около своей груди, заставил его содрогнуться при мысли отказаться от обладания этим непорочным, чистым созданием, обладания, то
есть неземного наслаждения. Рука, протянутая уже
было к звонку, чтобы приказать готовить лошадей, бессильно опустилась.
Она старалась всеми силами, хотя бы сама перед собой, казаться веселой и довольной, но
сердце ее почему-то
было полно безотчетной грусти, то и дело замирая, как бы
в предчувствии неминуемой беды.
— Да, ты права… Впрочем, это не то, что я хотела тебе сказать. Я также не имею намерения извиняться, защищаться или оправдываться
в твоих глазах. Только верь мне, Рена, у меня тоже
была невинная молодость, чистое
сердце, подобное твоему, честные мечты. Я не родилась такою, какою меня сделала жизнь, и если бы
в известный момент я встретила на пути своем сердечного, благородного человека, то не
была бы теперь… кокоткой…
В холодном тоне князя, с которым он с ним поздоровался,
в смущенном виде графа Ратицына и чересчур крепком пожатии руки, которым он наградил его, Бобров с проницательностью влюбленного, скорее
сердцем, нежели умом, угадал, что ходатайство графа уже
было предъявлено и что последний потерпел,
быть может, для него, Боброва, крайне унизительное фиаско.
До сих пор Сергей Сергеевич, более послушный рассудку, чем
сердцу, старался всегда изменить первый, так что
в данном случае он поневоле больше беспокоился, чем это
было в его привычках.
Она могла только подействовать на его
сердце, отняв у него Ирену, но ведь это
было неважно. Его состояния она не могла коснуться, так же, как и положения
в свете.
Он почувствовал, что, как ни бессердечны люди, он нашел себе Высшего Покровителя, который не может, думалось ему,
будучи Сам
в существе Своем высшей любовью, не помочь двум высоко и чисто любящим друг друга
сердцам.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что
напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не
быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на
сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается
в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел
было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго
сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и
было довольно?..» Наградит ли оно или нет — конечно,
в его воле; по крайней мере, я
буду спокоен
в сердце.
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько
в семинарии, // Где
было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал — тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице своей. // И скоро
в сердце мальчика // С любовью к бедной матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрет.
Батрачка безответная // На каждого, кто чем-нибудь // Помог ей
в черный день, // Всю жизнь о соли думала, // О соли
пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось
сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили // И
спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).