Неточные совпадения
Хитрый и ловкий, граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин еще при Анне Леопольдовне вызван был из ссылки, куда
попал по
делу Бирона, и снова привлечен к общественной деятельности благодаря совершенному отсутствию всякого серьезного дарования между людьми, державшими бразды правления. Один он был опытен в
делах и умел владеть пером. Государыне он был неугоден, но умел хорошо излагать свои мысли на бумаге и объясняться по-французски и по-немецки. По необходимости его удержали при
делах.
— Как не стыдно
спать днем! — укоризненно сказала княжна Люда, видимо не поняв ответа молодого Лысенко.
Года через два после свадьбы полк, в котором служил Иван Осипович Лысенко, переведен был в Москву. В этом-то городе и настал
день, когда повязка
упала с глаз обманутого мужа и он узнал то, что давно уже не было тайной ни для кого, кроме него.
При Елизавете Петровне возникла русская литература, науки и высшее образование, а внешняя политика отличалась национальным направлением. В проповедях, академических речах, рукописных листках справедливо говорилось: «Промысел
спал, государственное управление дремало; уничтожались
дела Петра I, коронами играли как мячами. Теперь восстаньте, сыны отечества, верные россы!»
Слегка дремать на стуле было для него достаточным отдыхом, так что он не ложился
спать и
днем.
Ни княгиня, ни княжна не
спали хорошо эту ночь и до самого отъезда на другой
день в Луговое были в нервно-напряженном настроении.
Для графа Петра Игнатьевича, не говоря уже о князе Луговом,
день, проведенный в Зиновьеве, показался часом. Освоившаяся быстро с другом своего жениха, княжна была обворожительно любезна, оживлена и остроумна. Она рассказывала приезжему петербуржцу о деревенском житье-бытье, в лицах представляла провинциальных кавалеров и заставляла своих собеседников хохотать до
упаду. Их свежие молодые голоса и раскатистый смех доносились в открытые окна княжеского дома и радовали материнский слух княгини Вассы Семеновны.
Днем ставни ее дома были наглухо закрыты, и все, казалось, покоилось в нем мертвым сном.
Спала и сама княжна. Просыпалась она только к вечеру, когда дом весь освещался, что опять не было видно через глухие ставни, разве кое-где предательская полоска света пробивалась сквозь щель и терялась в окружающем дом мраке.
Княжна начинала свой оригинальный ночной
день с этого позднего вечера, когда Петербург наполовину уже
спал, а предместье покоилось сном непробудным, в это-то несуразное для других время она принимала визиты своих друзей. Это, конечно, порождало массу сплетен, не доходивших до злословия лишь только потому, что сама императрица, любившая все оригинальное, с добродушным смехом заметила, узнав о таком образе жизни своей новой фрейлины...
Необходимо проследить шаг за шагом жизнь княжны в течение недели, двух, может быть месяца, узнать, кто бывает у ней, нет ли в ее дворне подозрительного лица, и таким образом
напасть на след убийцы. Тогда только можно считать
дело совершенно выигранным. Никита будет в руках графа и сознание его — он, граф, доведет его до этого сознания, захватив врасплох — явится грозным доказательством в его руках относительно этой соблазнительной самозванки.
Граф Иосиф Янович в этот
день лег
спать веселый и довольный. Ему снилась соблазнительная Таня, она же княжна Людмила Полторацкая.
Прошло два
дня, и настал срок, назначенный патером Вацлавом для приезда к нему за снадобьем, долженствовавшим бросить княжну Людмилу Васильевну Полторацкую в объятия графа Свянторжецкого. Последний не
спал всю ночь и почти минута в минуту был у «чародея» на далекой окраине Васильевского острова. Патер Вацлав был тоже аккуратен. После взаимных приветствий он удалился в другую комнату, служившую ему и спальней и лабораторией, и вынес оттуда небольшой темного стекла пузырек, плотно закупоренный.
Донесение оканчивалось слезною просьбою старика дозволить ему прибыть в Петербург с докладом, так как он имеет-де сообщить его сиятельству одно великой важности
дело, которое он не может доверить письму, могущему не ровен час
попасть в чужие руки.
— Однако пора
спать по-настоящему, — сказала княжна Людмила Васильевна. — Иди
раздевать меня.
Поздним утром созрело наконец в его уме решение —
упасть к ногам императрицы и сознаться во всем. Был уже двенадцатый час
дня, когда он позвонил и приказал явившемуся на звонок Якову подать ему полную парадную форму. Сметливый лакей удивленно посмотрел на бледного как смерть барина, выслушал приказание и удалился исполнять его, не проронив ни слова, не сделав даже жеста изумления.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг
упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
В
день Симеона батюшка // Сажал меня на бурушку // И вывел из младенчества // По пятому годку, // А на седьмом за бурушкой // Сама я в стадо бегала, // Отцу носила завтракать, // Утяточек
пасла.
У вас товар некупленный, // Из вас на солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять
упали бедные // На
дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли на животы; // Лежали, думу думали // И вдруг запели.
Пред каждою иконою // Иона
падал ниц: // «Не спорьте!
дело Божие, // Котора взглянет ласковей, // За тою и пойду!» // И часто за беднейшею // Иконой шел Ионушка // В беднейшую избу.
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь есть государь премудрый. Его
дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно
пасти стадо, потому что немного надобно ума
пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.