Неточные совпадения
Накануне дня рокового происшествия в загородном
доме княгини Полторацкой в городском театре, находившемся в то время у Летнего сада (в Петербурге в описываемую нами эпоху театров было два — другой, переделанный из манежа герцога Курляндского, находился у Казанской церкви), шла
бывшая тогда репертуарной и собиравшая массу публики трагедия Сумарокова — «Хорев».
Смерть Ульяны снова совершила в княгине Полторацкой нравственный переворот. Она горько оплакивала свою
бывшую соперницу и, исключительно для самобичевания за совершенные ею, по ее мнению, преступления против мужа и его любовницы, взяла в
дом Таню Берестову и стала воспитывать ее вместе со своею родной дочерью.
Поэтому в 1754 году императрица решилась заложить новое здание, сказав, что «до окончания переделок будет жить в Летнем новом
доме», приказав строить временный дворец на порожнем месте
бывшего Гостиного двора, на каменных погребах у Полицейского моста. В июле начали бить сваи под новый дворец. Нева усеялась множеством барок, и на всем пространстве от дворца к Мойке рассыпались шалаши рабочих. Словом, работа закипела.
Записку принес музыкант Бестужева, и было условлено на будущее время класть записки в груду кирпичей, находившуюся недалеко от
дома бывшего канцлера.
Проехали мы Цепной мост, Летний сад и завернули в
бывший дом Кочубея; там во флигеле помещалась светская инквизиция, учрежденная Николаем; не всегда люди, входившие в задние вороты, перед которыми мы остановились, выходили из них, то есть, может, и выходили, но для того, чтоб потеряться в Сибири, погибнуть в Алексеевском равелине.
Когда нужно было хлопотать о членах Союза писателей, освобождать их из тюрьмы или охранять от грозящего выселения из квартир, то обыкновенно меня просили ездить для этого к Каменеву, в помещение московского Совета рабочих депутатов,
бывший дом московского генерал-губернатора.
Неточные совпадения
Когда она кончила, все опять благодарили ее и пошли пить чай. Кити с Варенькой вышли в садик,
бывший подле
дома.
Жена узнала, что муж был в связи с
бывшею в их
доме Француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном
доме.
Прогулку сделали они недалекую: именно, перешли только на другую сторону улицы, к
дому,
бывшему насупротив гостиницы, и вошли в низенькую стеклянную закоптившуюся дверь, приводившую почти в подвал, где уже сидело за деревянными столами много всяких: и бривших и не бривших бороды, и в нагольных тулупах и просто в рубахе, а кое-кто и во фризовой шинели.
— Муж
дома? — сказал Бульба, слезая с коня и привязывая повод к железному крючку,
бывшему у самых дверей.
Петр Петрович Лужин, например, самый, можно сказать, солиднейший из всех жильцов, не явился, а между тем еще вчера же вечером Катерина Ивановна уже успела наговорить всем на свете, то есть Амалии Ивановне, Полечке, Соне и полячку, что это благороднейший, великодушнейший человек, с огромнейшими связями и с состоянием,
бывший друг ее первого мужа, принятый в
доме ее отца и который обещал употребить все средства, чтобы выхлопотать ей значительный пенсион.