В религиозном процессе, который и составляет существо мировой истории, дело идет о спасении от мира, о взыскании Бога человеком («из глубины воззвах к Тебе, Господи») [Пс. 129:1.], а вместе и о
спасении мира.
Что «уподобление» понимается здесь вполне реально, свидетельствуют я дальнейшие слова того же текста о послушании даже до смерти крестной.], но при этом восприняв его последствия, тяготеющие над человеком, мог Господь совершить
спасение мира.
Ему хочется, чтобы тот свет Фаворский, рассеянные лучи которого он уловляет в фокусе своего творчества, просиял во всем мире и явил свою космоургическую силу в
спасении мира от «мира сего» с его безобразием и злом.
Неточные совпадения
В душе человеческой появляется сознание неабсолютности и внебожественности, а следовательно, относительности и греховности своего бытия, но одновременно зарождается и стремление освободиться от «
мира», преодолеть его в Боге; другими словами, вместе с религиозным самосознанием в человеке родится и чувство зла, вины, греха, отторженности от Бога, а равно и потребность
спасения и искупления.
Поэтому религиозное мироощущение неизменно сопровождается известным разочарованием в этом
мире, пессимизмом в отношении к данному его состоянию, тем, что иногда зовется «мировой скорбью», но в то же время пессимизм этот есть только тень, которую бросает свет радостной веры, сулящей победу над
миром, подающей надежду на освобождение и
спасение.
И в буддизме ничто есть 1) абсолютное основание
мира, именно положительная причина полагающей
мир иллюзии, 2) абсолютное существо (хотя и ничто), которое лежит в основе феноменального
мира, 3) абсолютная цель
мира, к которой стремится мировой процесс и в котором он находит абсолютное искупление и 4) носитель и источник религиозно-нравственного миропорядка, который представляет единственно истинное и постоянное в иллюзии и лишь который делает иллюзорный мировой процесс действительным процессом
спасения.
Спасение совершилось на Голгофе,
мир уже подвластен Христу, но по состоянию своему, в модальности своей, он все еще остается от Него отчужденным, и близость эта составляет лишь предмет веры и надежды, а не торжествующей очевидности.
Из этого самосознания рождается космоургическая тоска искусства, возникает жажда действенности: если красота некогда спасет
мир, то искусство должно явиться орудием этого
спасения.
— «Господи боже отец наших, заповедавый Ною, рабу твоему, устроити кивот ко
спасению мира…» — густым басовым голосом говорил священник, возводя глаза к небу и простирая вверх руки: — «И сей корабль соблюди и даждь ему ангела блага, мирна… хотящие плыти на нем сохрани…»
Неточные совпадения
Пан усмехнулся: «
Спасения // Я уж не чаю давно, // В
мире я чту только женщину, // Золото, честь и вино.
Молились, как и всегда, о свышнем
мире и
спасении, о Синоде, о Государе; молились и о ныне обручающихся рабе Божием Константине и Екатерине.
Показался ли он почему-нибудь мне «
спасением» моим, или потому я бросился к нему в ту минуту, что принял его за человека совсем из другого
мира, — не знаю, — не рассуждал я тогда, — но я бросился к нему не рассуждая.
Я горячо возражал ему, напирая на эгоизм этих людей, бросающих
мир и пользу, которую бы могли принести человечеству, единственно для эгоистической идеи своего
спасения.
Он вообразил себя мессией, который пришел спасти весь
мир и вторично умереть для
спасения людей.