Противоречие марксизма в том, что
царство свободы, на которое направлены все упования, будет неотвратимым результатом необходимости.
Неточные совпадения
Свобода человека в том, что кроме
царства Кесаря существует еще
царство Духа.
Свобода возможна лишь в том случае, если кроме
царства Кесаря существует еще
царство Духа, т. е.
царство Божье.
Дуализм между
царством Духа и
царством Кесаря — совершенно необходимое утверждение
свободы человека.
Верно же понятый дуализм
царства Кесаря и
царства Божьего, духа и природы, духа и организованного в государство общества, может обосновать
свободу.
Свобода вкоренена в
царство духа, а не в
царство Кесаря.
Цели жизни не могут быть подчинены средствам жизни,
свобода не может быть подчинена необходимости,
царство Духа не может быть подчинено
царству Кесаря.
Совершенный же и гармоничный строй в
царстве Кесаря будет всегда истреблением
свободы, что и значит, что он не может быть осуществлен в пределах этого мира.
Борьба за большую социальную справедливость должна происходить независимо от того, во что выльется
царство Кесаря, которое не может не быть мещанским
царством и не может не ограничивать
свободы духа.
В свою очередь, она придет и к нему, верующему сыну веровавших отцов, и, свободному, даст крылья, чтобы лететь в
царство свободы, навстречу свободным отцам…
К русской социальной теме он не стал равнодушен, у него была своя социальная утопия, утопия теократическая, в которой церковь поглощает целиком государство и осуществляет
царство свободы и любви.
Неточные совпадения
«”И дым отечества нам сладок и приятен”. Отечество пахнет скверно. Слишком часто и много крови проливается в нем. “Безумство храбрых”… Попытка выскочить “из
царства необходимости в
царство свободы”… Что обещает социализм человеку моего типа? То же самое одиночество, и, вероятно, еще более резко ощутимое “в пустыне — увы! — не безлюдной”… Разумеется, я не доживу до “
царства свободы”… Жить для того, чтоб умереть, — это плохо придумано».
Вместо того чтоб овладеть людскою
свободой, ты умножил ее и обременил ее мучениями душевное
царство человека вовеки.
Подлинное же творчество человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее
царство объективации, кончить роковой путь ее и выйти на
свободу, к преображенному миру, к миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к
царству человечности, которая может быть лишь
царством богочеловечности.
Но и это
царство очень несовершенной
свободы кончается, ее нет уже на Западе, мир все более порабощается духом Великого Инквизитора.
Я очень ценил и ценю многие мотивы русской религиозной мысли: преодоление судебного понимания христианства, истолкование христианства как религии Богочеловечества, как религии
свободы, любви, милосердия и особой человечности, более, чем в западной мысли выраженное эсхатологическое сознание, чуждость инфернальной идее предопределения, искание всеобщего спасения, искание
Царства Божьего и правды Его.