Каждый говорит по-своему, особенно интересен русский язык старухи — докарамзинский; по-французски, надо думать, она говорит не так…
Можно знать хорошо грамматику, говорить и писать правильно, и в то же самое время можно говорить и, особенно, писать дурно: это правда; но также можно хорошо и говорить и писать, и в то же самое время не знать языка…
Нельзя отрицать влияние нравственных качеств на чувство любви, но когда любят человека, любят его всего, не как идею, а как живую личность, любят в нем особенно то, чего не умеют ни определить, ни назвать.
И многие просят и требуют у писателя того, что им нужно, как воздух и хлеб. И писатель должен давать им это, если он писатель, то есть обреченный. Может быть, писатель должен отдать им всю душу свою, и это касается, особенно, русского писателя. Может быть, оттого так рано умирают, гибнут, или, просто, изживают свое именно русские писатели, что нигде не жизненна литература так, как в России, и нигде слово не претворяется в жизнь, не становится хлебом или камнем так, как у нас. Потому-то русским писателям меньше, чем кому-нибудь, позволительно жаловаться на судьбу; худо ли, хорошо ли, их слушают, а чтобы их услышали, наполовину зависит от них самих.
Писатель, может быть, больше всего человек, потому-то ему случается так особенно мучительно безвозвратно и горестно растрачивать свое человеческое «я», растворять его в массе других требовательных и неблагодарных «я».
По какому-то тайному закону, требующему, чтобы во всякую любовь и особенно любовь к женщине, входило чувство жалости, сострадающей нежности…
Что это за разряд, что это за люди? Те, которых называют поэтами, художниками. Чем они должны обладать? Способностью особенно сильно чувствовать не только свое время, но и чужое, прошлое, не только свою страну, свое племя, но и другие, чужие, не только самого себя, но и прочих…
Я не считаю, что раннее развитие особенно необходимо; человек может много приобрести после школьного учения, но основания и занятий, и всего умственного быта складываются в юности.
Добровольно взятое на себя иго — уже не иго: оно легче и охотнее переносится, особенно когда подкладкой ему служит симпатия. Мы всегда охотнее даем то, чего от нас не требуют и чего мы не обязаны давать.
Умные женщины любят, когда для них делают глупости, особенно дорогие. Только большей частью при этом они любят не того, кто делает глупости, а другого.
Всякий материал — а язык особенно — требует тщательного отбора всего лучшего, что в нём есть, — ясного, точного, красочного, звучного, и — дальнейшего, любовного развития этого лучшего.
Первоэлементом литературы является язык, основное орудие её и — вместе с фактами, явлениями жизни — материал литературы.
Да, философия — особенно же моральная — скучное дело, но когда душа намозолена жизнью до крови и горько плачет от неисчерпаемой любви к «великому пустяку» — человеку, невольно начинаешь философствовать, ибо — хочется утешить себя.
И я особенно подозрительно, особенно недоверчиво отношусь к русскому человеку у власти, — недавний раб, он становится самым разнузданным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего своего.
Известно, что возбуждение радостное — особенно увеличивает силы.
Когда русскому человеку особенно плохо живется, он обвиняет в этом жену, погоду, Бога — всех, кроме самого себя. Такова русская натура, мы всегда жалуемся на кого-то со стороны, чтобы оправдать нашу глупость, лень, наше неумение жить и работать.
Он был по-русски красноречив, и особенно подкупало меня блестящее умение, с которым он владел афоризмом, этой характерной особенностью подлинной русской речи. [Пушкин]
Политика — почва, на которой быстро и обильно разрастается чертополох ядовитой вражды, злых подозрений, бесстыдной лжи, клеветы, болезненных честолюбий, неуважения к личности, — перечислите все дурное, что есть в человеке, — и все это особенно ярко и богато разрастается именно на почве политической борьбы.
Техника литературной работы сводится — прежде всего — к изучению языка, основного материала всякой книги, а особенно — беллетристической.
Читайте Пушкина, Лермонтова, — особенно нужно вам знать стихи Некрасова. А из прозаиков я рекомендую Вам Лескова: великолепный знаток языка, он вас многому научит…
А писать — подождите. Не умея в руке держать топор — дерева не стешешь, а не зная языка хорошо — красиво, просто и всем понятно — не напишешь.
Сила духа — понятие относительное. Многие, особенно в молодости, считают себя сильными духом, способными вынести правду о близкой смерти. А почему? Потому, что она далека от них, эта смерть. Не стоит за плечом, не дышит в ухо.
Известно, что человек, слишком увлекшийся страстью, особенно он в летах, совершенно слепнет, мало того, теряет рассудок и действует, как глупый ребенок, хотя бы и был семи пядей во лбу.
В последний миг,
У смерти на краю
(В постели, в самолете
иль в бою),
Когда вот-вот порвется нить,
Мы
Человеческую честь свою
Особенно обязаны хранить.
Мудрость, удел немногих избранных, не может быть мудростью. Всякий мудрый и всякий умен по-своему, и всякий должен прийти к тому же, и для всякого одна истина: Я есть ты. Кто может понять это, для того нет более неразгаданных тайн. Если бы люди понимали это, а особенно ученые-то, то не было крови на земле и брат не был бы рабом брата. Не стали бы восстанавливать истину насилием, ибо это уже не есть истина, а истина познается в истине. Живи так, как будто сейчас же должен умереть, ибо есть лучшее стремление к истине.
Нищим быть не так-то уж плохо, особенно при умеренном образовании и слабой постановке голоса.
Обаятельный ум — это ум, в котором особенно ярко чувствуется свобода от глупости.
Во всем, где слово служит посредником между людьми, а в преподавании — особенно, неудобно как переговорить, так и недоговорить.
Наблюдение чужих пороков очень полезно для самоисправления: собственный порок становится особенно противен, когда увидишь его в другом и почувствуешь, как неприятно обладать тем, что сейчас осмеял, ибо мы любим осмеивать всех и вся, кроме себя и своего.
За общую пользу, а особенно за утверждение науки в Отечестве, и против отца своего родного восстать за грех не ставлю.
Выяснилось, что самое важное в жизни — это друзья. Особенно, когда их лишаешься.
Напрасно иные боятся дурных мыслей; всего чаще общество больно не этим недугом, но отсутствием всяких мыслей и особенно чувств.
Ведь любовь есть высшее благо, особенно для женщины кроткой.
В жизни многих людей — отдают или не отдают они себе в этом отчет — бывает, особенно в молодости, такой шаг, поступок, сознательное проявление воли или просто душевного порыва, что как-то вдруг обнаруживает до времени скрытую даже для самих себя их определяющую нравственную черту. И на все остальные годы человека этот шаг или поступок становится горьким и постыдным знаком его слабости, либо знаком чести и мужества, освещающим дальнейший его путь и способным придать ему силы, укрепить чувство достоинства в любых испытаниях и превратностях судьбы.
Женщины, особенно прошедшие мужскую школу, очень хорошо знают, что разговоры о высоких предметах — разговорами, а что нужно мужчине тело и все то, что выставляет его в самом обманчивом, но привлекательном свете; и это самое и делается.
Нет ничего тяжелее, как видеть жертвы, которые для тебя делают люди, с которыми ты связан и должен жить; особенно же жертвы, которых не требуешь, и от людей, которых не любишь. Самая обидная форма эгоизма — это самопожертвование.
Слишком способен человек представлять себе счастие, и слишком часто, так ни за что, судьба бьет нас, больно, больно задевает за нежные струны, чтобы любить жизнь; и потом что-то особенно сладкое и великое есть в равнодушии к жизни…
Эстетическое и этическое — два плеча одного рычага: насколько удлиняется и облегчается одна сторона, настолько укорачивается и тяжелеет другая сторона. Как только человек теряет нравственный смысл, так он делается особенно чувствителен к эстетическому.
В истории духовного развития почти всех европейских народов повторяется факт довольно знаменательный, а именно — преобладание французского влияния в первую пору умственного движения в обществе и быстрое падение этого влияния, как только в обществе начинает пробуждаться самостоятельность. Факт этот особенно ясно обозначается в истории литературы; всем хорошо известно, что он повторился и у нас в России.
Всем нам нужно много и очень упорно, настойчиво учиться, чтобы идти к еще большей ясности и простоте нашего искусства, особенно в области языка. Но эта ясность и простота отнюдь не должны лишать каждого из нас индивидуальности нашей речи.
Немало засоряли язык нашей прозы, а особенно поэзии, эстеты и формалисты, которые для некоторых писателей в тайне души и сейчас еще служат образцом.
Нужно учиться, чтобы прийти к ясности и простоте в области нашего искусства, особенно в форме языка. Но ясность и простота отнюдь не снимают индивидуальности речи каждого из нас…
Мастерство писательское образуется не от одного природного дарования — его надо еще развить, совершенствовать, пополнять свои знания, много читать, особенно высочайших мастеров слова, больших художников — вдумываться в манеру и в характер их творчества, усваивать (на первое время) от них некоторые бесспорные навыки, приемы и прочее и прочее.
Особенно сходны все хорошие книги в том, что непременно возбуждают в читателе желание думать о том, что справедливо, прекрасно и полезно для людей.
Какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения… с одной стороны… с другой же стороны — и все это без всякой надобности."Тем не менее"и"по мере того"чиновники сочинили. Я читаю и отплёвываюсь. Особенно паршиво пишет молодёжь. Неясно, холодно и неизящно: пишет, сукин сын, точно холодный в гробу лежит.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
ОСО́БЕННО, нареч. 1. Нареч. к особенный (в 1 и 2 знач.).
Все значения слова «особенно»Поэтому сейчас особенно важно уделять внимание дому, ведь это наше место силы.
В августе, когда подрастает молодь, трясогузок в городе становится особенно много.
Рассказывает, что долго, когда зверей становилось особенно много, пыталась читать молитвы, крестила их, но это не помогло.