Эстетическим событием может быть и отдельное произведение, и в целом творчество выдающейся личности, и та или иная школа, и исторический стиль.
Онтологическая неповторяемость
эстетического события позволяет ему выступать в роли парадигмального индикатора эпохи.
Критерии
эстетического события разного масштаба ещё не выработаны.
Вопрос лишь в том, на каком уровне бытия искусства и культуры дозволительно говорить об
эстетическом событии в тот или иной исторический период.
Также
эстетическое событие должно лучиться оригинальным спектром смысловых оттенков и отличаться особенной аурой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: метеоритчик — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Более того,
эстетическое событие делает эпоху – эпохой.
Этот был определяющий сдвиг в сторону самосознания, когда разум переменился, осознал самого себя и факт осознанности, а образ из памяти – мысленного зрения, – смешанный с тенями на скале, был также и
эстетическим событием.
Зато он, видимо, верит, что поклонники «духа времени» делают из него жёсткого диктатора, распоряжающегося как содержанием, так и художественной формой
эстетических событий.
Это проявление «художественной воли», так сказать, в разном масштабе может быть осознано как созидание, творение «
эстетических событий» также разного масштаба – от уровня единичного произведения искусства до уровня художественного вектора целой эпохи.
Более того: новизна любого
эстетического события, понятая как его уникальность, приводит многих мыслителей к выводу об эстетической сущности истории.
Именно децентрированность смысла как таковая, столь характерная для
эстетического события, делает возможным абсурд, нонсенс как бы в самой середине осмысления.
Из сказанного вовсе не следует, конечно, что история как феномен исчерпывается
эстетическими событиями; речь идёт только о том, что последние выражают существо истории с наибольшей полнотой.
Ответственность усугубляется тем фактом, что бергсоновский взгляд на мир гарантирует не только уникальность
эстетического события (хотя, повторю, именно творчество и специфически искусство в его текстах предстают настоящими выплесками elan vital), – но уникальность любого события.
Ещё раз стоит отметить, что цель эстетической теории автор настоящего пособия видит не столько в рациональном разъяснении тайн эстетического созерцания, сколько в феноменологическом прояснении
эстетического события, не сводимого ни к каким другим способам осмысления и поэтому не подлежащего исчерпывающей рационализации.
Такое ожидание грядущего уже совсем иного, скорее, религиозно-мистического свойства; не станем путать это явление сознания с
эстетическим событием.
Очевидно,
эстетическому событию должен быть присущ уникальный художественный смысл, причём обладающий целостной внутренней структурой, формируемой смысловыми элементами (каждый из которых, в свою очередь, должен быть весьма специфичен; а между смысловыми элементами должны устанавливаться неповторимые связи, вплоть до неуловимого взаимоперетекания и растворения одного элемента в другом).
Это та действительность, которая как бы готовилась, ожидала
эстетического события, но сама этого события ещё не образовала.
Или иначе: стиль, по сути, – есть
эстетическое событие, и эта его суть неизменна во все времена.
Однако тут есть одно «но»: на мой взгляд, в
эстетическом событии форма и содержание слиты воедино и предельно взаимообусловлены, чего не скажешь об ином по характеру событии.
Иными словами, герой может в
эстетическом событии проявить свою личностную свободу, – и автор может признать в какой-то степени за ним это право.
И предмет с его особенными свойствами, и деятельный субъект с его способностями создают лишь условиядля свершения
эстетического события, но сами по себе произвестиего не могут.
Данное
эстетическое событие содержит в себе элемент жизненно-этический.
Тайные вылазки, доставлявшие нам все эти ужасные сокровища, всякий раз становились для нас своего рода
эстетическим событием.
Он различал в
эстетическом событии присутствие «абсолютного настоящего», невыразимой полноты бытия, благодаря чему «произведение искусства и является одним и тем же всюду, где такое настоящее представлено».
Во всём этом есть что-то грозящее безопасной, самосохранительной картине мира (полу)разрушением, не гарантирующим пересозидания во что-то более сильное-гибкое-свободное, а художественному языку угрожает специфическая «прагматика откровения», жёсткая обусловленность
эстетического события духовным.
Кроме того, необходимо напомнить, что из четырёх участников
эстетического события каждый последующий появляется на сцене, так сказать, с «необязательной необходимостью».
Если одна и та же вещь в точке
эстетического события может восприниматься и как старая, и как ветхая, не логично ли предположить, что нечто подобное может иметь место и в старческом этосе?
Только в контексте экспликации функции каждого из участников
эстетического события (созерцатель – автор – персонаж – читатель – литературовед) можно говорить о полноте истолкования эстетического акта как ответственного поступка.
Самое же литературное творение воспринимается при этом не только на уровне текстакак формы сохранения и передачи культурных значений эпохи, но и на уровне произведениякак уникального
эстетического события.
На литературоведа возложена особая миссия: не просто зеркально, предельно адекватно отразить, познать целостность произведения, но вернуть завершённый, вычлененный из жизненного потока результат встречи трёх участников
эстетического события в сферу реального ответственного поступка-дела.
Ведь любое наше путешествие – это большое
эстетическое событие.
Аскетическое предвосхищение и глубинная религиозная мотивация, в данном случае, не имеют, конечно, дисциплинарного в собственном смысле оформления (как это имело место в житийном образце), но тем не менее пропитывают время и / или пространство художественного текста, сказываются в его
эстетическом событии, приоткрываются иногда в характере раскрытия ведущей темы.
Предметы, побывавшие в точке
эстетического события, становятся преэстетически ценными (значимыми) в индивидуальном и культурном опыте.