Ужасы, боевики, романтика, исторические и
философские истории, обучающие и рекламные комиксы – перечислять жанры и виды можно очень и очень долго.
Однако
философскую историю справедливо упрекают в том, что она руководящие идеи исторического изложения брала вне истории и систематизировала факты произвольно.
В целом можно поэтому сказать, что период
философской истории есть тот именно её период, в который зарождается и конституируется научная история.
Может быть, наиболее интересным здесь является момент, когда проникнутая идеей «эволюции»
философская история приводит к мысли об одной общейсистематической науке о социальном и, таким образом, приводит к созданию динамической социологии,с основной идеей прогресса (Конт).
С этой стороны
философская история и определяется преимущественно, как «переходная ступень» в развитии самой исторической науки.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: вдвигание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Другой, более углублённый признак даёт возможность перенести понятие
философской истории и на такого рода «национальные» истории.
В
философской истории могут беспорядочно перемешиваться «мотивы» с объединяющей их «точкой зрения» и причинными факторами, но тенденция к настоящей философии и науке истории выражается именно в методологическом очищении этих понятий.
Напротив,
философская история больше интересуется «закономерностью» вообще, чем просто «повторяемостью» явлений, что само по себе уже влечёт её к некоторым опытам методологического анализа соответствующих понятий, и что в конце концов определяет её переход к научным понятиям «оснований» и «причин», или так называемых «факторов», неиндивидуальных и «безличных».
Этот же признак остаётся заметным и в
философской истории, хотя в неё проникает уже сознание того, что мораль и резонерство не должны иметь места в историческом изложении.
В целом можно сказать, что для
философской истории является существенным внесение в рассмотрение исторических событий рациональногометода на место психологистического мотивирования прагматической истории.
Для философов
философская история сменяется философией ucmopиu,когда удаётся подметить идею и смысл исторического процесса, не путём внешнего привнесения «точек зрения», а путём имманентного раскрытия смысла самого предмета, а для историков философская история сменяется научной историей, когда её объяснения и теории проникаются сознанием своей специфичности.
Наконец, наступает момент для расчёта и с самой философией, история перестаёт быть
философской историей и становится историей научной, когда она выделит из себя в виде особой и самостоятельной дисциплины философию истории.
Внешним признаком, по которому можно определить наступление и наличность в исторической науке периода
философской истории, является прежде всего её стремление обнять свой предмет во всей его конкретной полноте и всеобщности.
Прогресс к смерти, смерть в результате прогресса как потери своего качества, самости, родовой тождественности– угроза, в
философской истории человеческого духа практически не обсуждавшаяся.
Однако вопрос о том, возможно ли это, представляется слишком обоснованным, учитывая прометеевские масштабы задачи, а двухтысячелетняя
философская история показывает, что скептицизм и критика всегда следовали за каждой серьёзно задуманной метафизикой, как тень по пятам.
Тема вечная и важнее её, пожалуй, нет во всей
философской истории.
Возможность же обратить на это внимание, а также направить честолюбие глав государств и их подчинённых на единственное средство, способное оставить о них славную память, может ещё, кроме того, послужить небольшимтолчком к попытке создать такую
философскую историю.
Такой
философской историей философии не может заниматься обычный историк мысли, она подвластна только философу, который имеет об истине чёткое представление.
Это мистическая, но и очень
философская история для глубокого размышления и для живого разума, который ищет иные миры и новое понимание реальности.
Раввины рассказывали интересные жизненные и
философские истории.
Прогресс к смерти, смерть в результате прогресса как потери своего качества, самости, родовой идентичности –угроза, в
философской истории человеческого духа практически не обсуждавшаяся.