Методом проб и ошибок я понял, как мне кажется, довольно
самоочевидную вещь: книга тогда нравится людям, когда она может заставить читателей в себя поверить.
Делить каждую из рассматриваемых частей на более простые составляющиеи дойти, таким образом, до самых простых, ясных и
самоочевидных вещей, т.е. до того, что непосредственно даётся уже интуицией.
Аналитическая же традиция, не будучи свободна, как и любая другая, от недостатков (в данном случае частое невнимание к методологическим проблемам, наукообразие в виде, например, математической подачи вполне
самоочевидных вещей и т. д.), осознает по меньшей мере три истины: что философы должны работать с определенными (и в конечном счете исчисляемыми) «вечными» проблемами, а не только с собственным имиджем, что они должны стремиться к аргументации, а не к стилистике, и что обсуждать их следует средствами общезначимого языка, а не тех, в которые требуется специальное эзотерическое «посвящение».
Но, с другой стороны, лучше бы уже начались какие ни на есть события, а то хожу почти десять минут, а про окружающее так ничего и не выяснил, кроме
самоочевидной вещи, что детство хозяйки приходилось на середину пятидесятых.