– Прошу прощения, мисс, – развёл
руками сержант, – но я не хочу, чтобы вы оказались на улице и всю ночь разгуливали под дождём.
За паспортом протянул
руку сержант. Отойдя, долго светил и листал страницы.
Разворачиваюсь, и, поднявшись наверх, демонстрирую окровавленную
руку сержанту.
Жизнь наладилась, а я крепче сжимала
руку сержанта, опасаясь, что стоит мне только его отпустить – и какая-нибудь неприятность вновь меня заметит.
– Да, кровь жертв, – небрежно махнул
рукой сержант.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: выстёгивать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Потом пожал
руку сержанту, затем – светловолосому лейтенанту, и направился вслед полковникам, в самолёт.
Свою левую руку курсант потянул к локтю правой
руки сержанта.
Левая
рука сержанта безвольно повисла, глаза закрылись.
– Нет, – испуганно замахал
руками сержант, – всё что угодно, только не это!
– Есть какие-то намёки? – в
руку сержанта легло толстое увеличительное стекло в латунной оправе, – смотрите внимательно, вдруг что-то да найдёте.
Рука сержанта потянулась к кобуре.
В
руке сержанта блеснул нож.
Одной
рукой сержант обнимает матрас, другая свисает до пола.
Вместо выгоревшей на солнце «афганки» с сержантскими погонами на нём были новенький непромокаемый камуфляжный костюм из магазина «Охотник – рыболов», пятнистая панама того же происхождения и резиновые сапоги; в левой
руке сержант держал синее пластмассовое ведёрко с горстью сыроежек и лисичек на дне.
Выбил из
рук сержанта оружие, подхватил наручники.
В
руке сержанта появилась серебристая коробочка, похожая на брелок.
Помня слова постового о силуэте в плаще, свободную от факела
руку сержант опустил на пистоль.
Рубиновое сияние, пролившееся из прямоугольного проёма, окрасило в кремовые тона серое пористое покрытие под ногами и положило лёгкий розовый мазок на ствол табельного оружия, возникшего вдруг в правой
руке сержанта милиции.
Часы на
руке сержанта показывают половину восьмого.
– Гостей? – про себя удивился капитан, поворачиваясь по-уставному и подзывая к себе взмахом
руки сержанта – того самого, любителя семечек.
Человек ободряюще положил
руку сержанту на плечо, из-под маски донеслись слова.
При последних замечаниях сержанта костяные звуки прерываются, и солдатик с опаской вкладывает стакан с пеной в протянутую
руку сержанта. Все замирают…
– Тогда-то и начнётся настоящее пекло, – всплеснул
руками сержант, уплетая баранку за баранкой.
Однако после того как сержант насчитал шесть тысяч, улыбка стала исчезать, а глаза с беспокойством следили за тающей в
руках сержанта пачкой.
– Уважаемые, от всей души, – потряс
руку сержанта он, широко улыбнувшись, – Нам бы хотелось, чтобы доблестные стражники отметили наше чудесное спасение, – и сунул пару монет.
Рука сержанта уже потянулась к ней, но капитан был быстрее.
Он вырвал из
рук сержанта шланг, осмотрел его: так и есть – дыра.
Я отстранил
руку сержанта, попытавшегося поддержать мой локоть, и медленно встал.
Автомат в
руках сержанта бил длинными очередями.
Лязг снимаемых наручников – впрочем, спустя несколько секунд их освобождённая от
руки сержанта половинка пристегнута к столу, чтобы подследственный не мог вырваться.
Меня охватили мрачные предчувствия, которые только усилились, когда я, повернувшись, направился к дверному проёму, где мне преградила путь
рука сержанта.
Дверь под
рукой сержанта неприятно взвизгнула петлями, качнулась наружу и раззявила тёмную прямоугольную пасть.
Рука сержанта снова дёрнулась к голове, и я подумал, что у него приступ головной боли, даже успел ругнуть свои диагностические способности, но затем сообразил, что это, наверное, был какой-то очередной воинский ритуал.
Светловолосый тем временем вырвал из
рук сержанта рацию и отбросил её в сторону.
Выстрел – и
рука сержанта оказалась перебита в локте.
В
руке сержанта мгновенно появились ключи, которыми он быстро открыл кабинет.
Фиксаторы, до того надёжно прижимавшие мои конечности к нише, в общих чертах повторяющей контуры человеческого тела (среднестатистического, то есть однозначно не моего), отщелкнулись, ростовой люк капсулы откинулся в сторону на манер банальной двери, и я вывалился из саркофага мнемосканера прямо в ждущие
руки сержанта.
– Она сумасшедшая, – поднял обе
руки сержант.
Видимо, рана на
руке сержанта опять открылась.
Несколько раз, видимо, не успевал я, и на меня начинали покрикивать два парня из соседнего отделения, послушно становясь в
руках сержанта орудием круговой поруки, но я в долгу не оставался, а на открытый конфликт они идти, видимо, боялись.
Да здравствуют трусы, им не откажешь в интуиции, я не то чтобы храбрец, но в тот момент не почувствовал ничего, отпустил
руку сержанта и пошёл вперёд посмеиваясь.
Взлетели щепки, выбитые из досок пулями, – и замерла
рука сержанта, тянувшаяся к кобуре. Не успеть… раньше выстрелит нападающий.
Чуть дальше, у стены стоял молодой ещё человек с лицом старика, прикованный правой рукой к
руке сержанта полиции.
Заключённый перехватил
руку сержанта, сжал её, дёрнул на себя и вывернул.
Трясущимися
руками сержант вытащил новую обойму…
Машина загудела, защёлкала и тут же выплюнула в
руки сержанта гибкую пластину со свежеотпечатанным маршрутом движения.
Рация в
руках сержанта захрипела.