Не сдохнут только одиночки

Екатерина Крапивенцева, 2022

Не многие знают, каким прилипчивым может быть одиночество. Когда у тебя ни родных, ни друзей. А единственное близкое существо в мире – это наглый, пушистый кот «дворянской» породы, который, к слову, совсем тебя не ценит. Таким образом и уходит в никуда жизнь. Удалённая работа, затворничество и онлайн игры. Знакомые считают тебя высокомерным букой. Все твердят в один голос, что одиночество когда-нибудь просто тебя убьёт. А потом жизнь делает крутой поворот в апокалипсис, и твоё вчерашнее тревожное расстройство неожиданно спасает тебе жизнь.

Глава 7: Первая ночь

Поздние майские сумерки накрыли город постепенно. Будто прозрачной траурной вуалью заволокло парк, пруд и вечно гудящее шоссе, расположившееся под окнами.

Бескрайнее людское море, бурлящее от остановки до сквера и днём и ночью, заметно поредело.

Лишь немногочисленные прохожие да заунывный вой милицейских машин изредка нарушали гулкую тишину. Люди засели по домам. Не так, как в эпидемию"Короны", которая, казалось, всерьёз никого не напугала.

На сей раз, лишенный официальной информации и запуганный хаосом, народ действительно затих. Забрался поглубже в норы, надеясь переждать"период нестабильности".

"Блажен тот, кто верует," — учит нас древняя, мудрая книга. А жив и здоров, тот, кто думает, планирует и грамотно умеет распределять ресурсы.

Очень скоро, человек, привыкший к изобилию, оголодает и выползет из норы, чтобы наполнить лабаз столь необходимым для его спокойствия продовольствием.

— Тогда-то и начнётся настоящее пекло, — всплеснул руками сержант, уплетая баранку за баранкой. — Я столько"ужастиков"пересмотрел за годы своего курсанства, ты не поверишь! — Воскликнул он, прожёвывая огромный кусок, и тут же осёкся. — Можно на"ты"? Мы, вроде как, ровесники, все дела. На работе официоза за глаза хватает. — Красноречиво приставив палец к виску, сержант изобразил самоубийство.

— Валяй, — дала добро я.

— Ну, так вот, — продолжил он. — Зомбиапокалипсис там всегда развивается по одному сценарию: толпы тупых, медлительных зомби, каким-то неясным, противоречащим банальной логике образом, пожирают человечество. И лишь маленькая группа выживших противостоит этой огромной толпе, прячась, испытывая лишения… Короче, ты поняла.

Я согласно кивнула и поспешила отхлебнуть душистого чая, пока тот не остыл.

— У меня всегда возникал вопрос — "как"? Ведь трупы безмозглые и медленные. Ускользнуть от них совсем не составляет труда. Главное — не тупить, разгуливая голяком. И не дать себя укусить, загнав в угол. Все!.. Ну и, конечно, далее наступает тотальный экономический коллапс, в который неизбежно проваливается мир. ТЭЦ и АЭС перестают функционировать, электроэнергии нет. Все производства встают… И это не логично, но иначе фильма бы не было!.. Знаешь, что сделала сегодня Загорская ГАЭС? — Глаза Петренко восхищённо загорелись. — Понимаешь же, да, весь масштаб? Многокилометровый, режимный объект. Мммм?

— Даже не представляю, — честно призналась я.

— Вот и отлично! Я тебе расскажу, — еще больше воодушевился Петренко, хоть мне и казалось, что состояние его возбуждения давным-давно приняло свои пиковые формы. Далее случится инсульт и придется вызывать"неотложку", не меньше.

— Ты только дышать не забывай, — усмехнувшись, посоветовала я, чувствуя, как уши мои постепенно сворачиваются трубочкой от громогласности общительного сержанта. — Покраснел, как помидор. И не кричи, пожалуйста, Мишку напугаешь.

— Так вот, — немного сбавил тон Петренко. — Начальство ГАЭС выпустило распоряжение, позволяющее работникам перевезти на территорию предприятия свои семьи. Сегодня папе его друг звонил — с придыханием рассказывал, как они переоборудуют старые корпуса под семейное общежитие. Патрули на территории усилили. КПП закрыли. И вуа-ля! Проблема отсутствия электроэнергии в Подмосковье, считай, решена. Тому же примеру последовали и многие другие предприятия Москвы и области. Многочисленные ТЭЦ, ГЭС и некоторые градообразующие объекты режимного типа.

— Ничего себе, — удивилась я.

— Наш"Машзавод"тоже продолжил функционировать. — Улыбнулся Петренко. — У меня там тесть начальником службы охраны работает, а родной батя — его подчинённый, вроде как. — Они меня чуть до инфаркта не довели — такое рассказали, — сверкнул глазами сержант, шумно втягивая кипяток. — Вчера произошел показательный инцидент. Вышел парень в ночную смену, на котельную. Ну, сама понимаешь, как там у них всё устроено. Несколько сотрудников в смене. Один"солдат спит, а служба идёт", потом меняются. Хорошо, что закрылся в кладовке, а не задрых на диване в общей комнате отдыха. Просто повезло — заболела голова, и он, как кошак"уполз умирать"в темноту и тишину, на мягкие, чистые бушлаты. Проснулся от того, что сработала аварийная сигнализация, да так громко, что этот звон буквально"пробудил его к жизни". Вышел парень из кладовки и охренел. Стены алым измазаны, на полу разлита большущая лужа краски. Пошёл по следам вандалов, попутно ловя «флэшбэки», как из «ужастиков». Кое-как добрался до"Комнаты приема пищи", а там труп обглоданный валяется. И понял парнишка, что на полу совсем не краска была. Сначала его долго тошнило на труп, а потом он сбежал обратно, в свою кладовку, поскользнувшись на куске плоти, обтёртом о порог. Отойдя от первого шока, он позвонил начальнику смены. Тот, конечно же, незамедлительно вызвал службу охраны. Как раз-таки мой папка и прибыл в тот злополучный корпус:"повезло, так повезло". Заражённого, схарчившего напарника, нашли за котельной — тот поедал зайца. Как «дядя» ушастого поймал — ума не приложу. Отложив десяток кирпичей, опытные сотрудники ВОХР подкрались к зомби втроём и сзади — повезло, так повезло, что тот был слишком увлечён ужином…

— Фуф, притормози с подробностями, — сморщилась я, откладывая баранку. — Дай мне дух перевести.

Отхлебнув чая, Петренко ухмыльнулся:

— Ладно. Перейду в щадящий режим. Короче, двое кое-как скрутили"нарушителя", третий — надел наручники. Проявив осторожность, на голову набросили ватный бушлат, ибо задержанный всячески выказывал агрессию и даже пытался кусаться. Для верности, завязали рукава на шее, и повели"нарушителя"к коменданту. Там заперли его «от греха» в кутузке и, дождавшись приезда и полиции (а затем и «Скорой»), сдали его под их ответственность. Пока службы заполнили все протоколы. Пока вкололи мужику седативное (к слову, безрезультатно), началось самое интересное. Аварию на котельной приехала устранять дежурная служба. Ну и наткнулась там на третьего парнишку — насилу удрали. Снова вызвали"ВОХР". А те, уже, в свою очередь, почуяли неладное — ну, не может обглоданный мужик, потерявший столько крови, проявлять такую активность! И, опечатав ворота корпуса, удалились к коменданту — решать, что дальше с этим «бардаком» делать. Приехавшая по заявке полиция сразу же сорвалась с места и тоже всласть поохреневала, глядя на топчущийся у калитки окровавленный труп. Обезвредили его, обернули любезно предоставленной работниками котельной шторкой и понесли в направлении проходной. Вот ужаса-то было у тёток-охранниц. Полиция приволокла к ним залитого с ног до головы кровью мужика, при том он активно барахтается… Толстая, начисто сырая гардина обвисла до пола, обнажая обглоданную ногу. Мерзость еще та!

— Это самая невообразимая жесть, которую я когда-либо слышала! — Закрыла уши я. — А ведь я (на секундочку) романы ужасов пишу.

— Да ты что, серьёзно?! — Еще больше взбудоражился Петренко. — Почитать дашь?

— А тебе что, на службе ужасов не хватает? — Горько усмехнулась я.

— У меня уже иммунитет, — заверил Петренко, обкладывая кусок хлеба варварски откромсанными шматками колбасы. — Столько всего навидался за 5 лет службы.

— Только не рассказывай, — замахала я руками, изображая мельницу в шторм. — Мне на сегодня чернухи достаточно.

***

Разместив Петренко с Мишей в зале, я оставила их наедине с игровой приставкой. Кот ящерицей заполз в комнату, откровенно побаиваясь Жужы, проявившей к нему неподдельный интерес. Расстелив постель, я, наконец, закрыла дверь и блаженно щурясь от удовольствия, погрузилась в поверхностную дрёму.

Вконец разомлевший от удовольствия кот, зарылся поглубже в одеяло. И я отрубилась, мгновенно, без сновидений. Никаких дневных ужасов с нападающими на меня незнакомцами, крови и криков. Только непроницаемо-чёрная, спасительная пустота…

***

Очнулась я от громкого топота. И выбежав из спальни, застала Петренко полностью одетым, шнурующим берцы в прихожей.

— Что случилось? — Прохрипела я, едва отойдя от сна.

— Во дворе свара… Возьму комплект ключей? — На ходу прокричал Петренко, хватая куртку. — Зомби мужика загнали на дерево, как кошака. Сидит теперь там и рыдает на всю улицу. Неужели, не слышишь?

Я лишь отрицательно покачала головой, выглядывая во двор, ярко освещенный уличными фонарями.

На раскидистом ясене действительно сидел человек. Внизу, клацая челюстями, как голодные пираньи, маячила пара зомби.

Мужчине повезло, что прожорливые твари прочно вошли в завершающую фазу трансформации. Тупо перетаптываясь под деревом, они тянули руки вверх, в то время, как их психозный собрат уже давно бы взобрался по веткам. Вспомнив акробатические этюды Ирины, я нервно поёжилась.

Отворив дверь подъезда, Петренко показался в жёлтом свете фонаря. Услышав, как хлопнула дверь, ходячие мертвецы оставили в покое свою жертву и, неловко перебирая ногами, поспешили навстречу сержанту.

Держа оружие наготове, он остановился, прицелившись в ближайшего зомби.

Медленно ковыляя, мертвец подволакивал за собой ногу, изредка наступая на порванную штанину. Сквозь прогалы в ткани виднелись обширные следы укусов. Лицо его, безносое, ввалившееся, вызвало смесь ужаса и отвращения.

Его товарищ по несчастью тоже сильно пострадал при жизни. Модная желтая парка пропиталась кровью и теперь свисала неопрятным мешком. Расстегнутая молния то и дело бряцала о цепочку на джинсах, отбивая нескладный ритм его шагов.

Хорошенько прицелившись, Петренко выстрелил. Ближе подпускать трупы он побоялся. То ли нервы сдали, то ли немного переоценил свои силы. И вихляющаяся походка зомби случайно спасла тому жизнь. А точнее — посмертное бытие…

Гулкий хлопок переполошил местных жителей, и в домах напротив стихийно зажглись"шашечки"окон.

Чертыхнувшись, сержант сделал шаг вперёд и снова прицелился.

— Ну, давай же, давай! Ах, ты зараза! — Выругался Петренко и отступил к подъезду, перезаряжая пистолет. Очевидно, оружие заклинило.

Неожиданно, за мусоркой что-то мелькнуло. Присмотревшись, я увидела женщину в кружевной комбинации. В полутьме не разобрать — зараженная она или просто прячется. Но, на всякий случай я открыла настежь окно, и окликнула сержанта, предупреждая его об опасности. Вряд ли, холодной весенней ночью кто-то в здравом уме выбежит из дома в неглиже.

Обойдя помойку со стороны двора, Петренко выскочил перед незнакомкой, как чёртик из табакерки, и направив на неё табельное оружие, заорал:

— Кто такая?

Подняв руки вверх, женщина с трудом поднялась на ноги:

— Я Алла, из первого подъезда. — Дрожащим голосом пролепетала она и одёрнула рукой задравшуюся до пупка комбинацию.

— Укусы есть? — Уже спокойнее спросил сержант, немного взяв себя в руки.

— Вроде, нет. — Попыталась прошептать она, но голос ее сорвался, и она расплакалась.

Отдав дамочке форменную куртку, сержант на ходу бросил:"Сиди тут, не высовывайся". И вернулся к двум зомби, вновь занявшим позиции под деревом.

Нервно всхлипывая, женщина забилась в прогал за контейнерами и притихла.

А сержант, максимально бесшумно подкравшись к мертвецам, выстрелил в затылок самому шустрому из них. Второй же мгновенно обернулся, реагируя на громкий звук, но броситься на врага так и не успел — Петренко вновь нажал на «спуск», и во лбу у зомби образовалось аккуратное отверстие.

— Слезай уже, — окликнул Петренко мужика.

— Не могу, — с большим усилием прокряхтел он.

— Почему? — удивился сержант.

— Полночи здесь сижу, замерз, как цуцик. Руки-ноги совсем затекли, — пожаловался бедолага.

— Ну, ты разминайся, а я пока схожу, проведаю твою подружку, по несчастью. — Сержант с усилием поднял Аллу, и та зарыдала в голос, бросаясь на шею своему избавителю.

— Да ладно же, будет… Все позади, — неловко похлопав даму по спине, он застегнул на ней куртку, и взяв под руку, усадил на лавку у подъезда.

Тем временем незнакомец, не без труда, но сверзился на землю и тоже заковылял в сторону скамейки.

Скрывшись из вида, как вы думаете, куда направилась троица? Ну, конечно же, ко мне…

***

Отпоив «злоключенцев» горячим чаем, Петренко, разумеется, ударился в расспросы. В ходе них выяснилось, что парочка ночных смутьянов работала не иначе, как в подпольном борделе, вот уже третий год ведущем"приём населения"в соседнем доме.

"Женщина", оказавшаяся в ярком свете люстры симпатичной, пухленькой девчонкой, лет двадцати, зарабатывала на жизнь своим телом. А мужик трудился ночным охранником при"жрицах любви"и думал, что в этой жизни он повидал всё… ровно до нынешней ночи.

"Так вот откуда у нас во дворе взялся тот гражданин без исподнего," — осенило меня.

— И что теперь делать? — Уставился на меня Петренко. — Идти туда с облавой? Нужно звонить ребятам в дежурную часть.

— Что у вас произошло? — Подлила я девушке кипятка в чашку. — Как ты оказалась на улице, ночью, в нижнем белье?

— Да опоздали вы с облавами… Там, наверное, все уже мертвые, — обхватив голову руками, охранник резко откинулся назад, заставляя стул жалобно скрипнуть под своей необъятной фигурой. — Я расстрелял всю обойму в какого-то мужика. Урод напал на девочку прямо во время прелюдии. Шесть пуль в спину. А он все равно встал и пошел на меня…

— Почему вы просто не остались в подъезде? — Задал резонный вопрос Петренко.

— Там тоже были"эти люди", быстрые. — Покачала головой"ночная бабочка". — Они погнались, схватили Алика за куртку. Ну мы и выскочили на улицу, захлопнув дверь. Так и спаслись. А потом увидали еще двоих. Алик забрался на дерево, а я не смогла… Говорила мне мама, занимайся спортом… — Несмотря на теплый плед, любезно предоставленный сержантом, девчонку колотил мелкий озноб. — Шустрый мужчина погнался за Аликом. А я, пользуясь замешательством хромого, улизнула за контейнеры.

— Тебя спасла чистая случайность, — закрыл глаза Петренко. — Если бы вы имели дело не с тупыми трупами, а с"живчиками"из подъезда, они бы точно вас схарчили.

Глаза девушки округлились от страха. Стоя за ее спиной с чашкой, я красноречиво покрутила у виска, намекая сержанту, что пора бы заткнуться, пока у пострадавшей вновь не случилась истерика.

Буквально поперхнувшись чаем, сержант насупился и резко вышел в другую комнату, желая без свидетелей переговорить с коллегами.

Минут пять мы просто молчали, переваривая случившееся. Слова иссякли. Привалившись к стене, осоловевшая от тепла Алла, натянула повыше плед и прикрыла глаза.

Отправив запрос патрульным, Петренко вернулся на кухню:

— Обещали прибыть в течение часа. У них там погром в круглосуточном супермаркете. Задержали компанию гопников"с района". «Пацанчики» подогнали к подсобке газель, тоже"заимствованную", кстати… И решили поживиться товаром, чтобы, цитирую:"Когда начнётся голод, перепродать втридорога". Началось. — Насупился страж порядка. — Всё, как предрекал Вадик. В смысле, товарищ старший лейтенант. — Проявил субординацию он.

Покачав головой, охранник обратился к сержанту:

— Что теперь с нами будет? В КПЗ нас отвезёте?

Сержант лишь уклончиво покачал головой:

— Отвезем, если идти некуда. Перекантуетесь там. А заводить на вас дело — никакого смысла теперь нет… Вокруг творятся вещи и похлеще проституции.

— Аллка, вон, вообще из Мариуполя приехала. — Всхлипнул здоровяк. Казалось, от нахлынувших эмоций он вот-вот расплачется, как пацан. — Ей идти некуда. Она жила с девчонками в квартире… Там теперь все… в крови.

— А тебе есть, куда идти? — Прищурившись, спросил Петренко.

— Снимаю коттетж в Субботино, с нашими девочками. Но туда сейчас никак не добраться. Такси не ездят. С транспортом"йок", — развёл руками мужик.

— Отвезу вас сейчас к дежурному, а там решим, — махнул рукой сержант. — Осталось дождаться ребят. Вздремни пока, — обратился он к бледной, измученной девушке. Время есть.