Судьба русского солдата

Александр Лысёв, 2017

Почти семьдесят лет спустя после окончания боёв Великой Отечественной войны до сих пор остаются не преданными земле многие её солдаты. До сих пор велик список пропавших без вести. В наши дни поисковики-энтузиасты находят под Ленинградом останки бойца, защищавшего город от гитлеровских захватчиков. Профессиональный историк Алексей Златков, начав поиски на основе скупой информации из уцелевшего солдатского медальона, восстанавливает память о бойце, отдавшем свою жизнь за Родину. Артиллерист Фёдор Кровлев, участник Первой мировой и Гражданской войн, добровольно ушёл в 1941 году на фронт в составе частей народного ополчения. Узнав о его непростой судьбе, историк понимает, что в любые времена и при любых обстоятельствах в России есть люди, для которых самопожертвование, порядочность и долг перед Родиной составляют основу существования. Книга написана по реальной биографии советского солдата.

Глава 5

Телефонный звонок разбудил Златкова поздно вечером. Из института он пришёл часов в девять — весь день принимал экзамены у студентов. Уставший и не очень довольный своими подопечными, Алексей решил прилечь на полчасика до ужина, да так и провалился неожиданно в глубокий сон.

— Слушаю, — глухо пробормотал Златков в трубку, успев, перед тем как нажать кнопку ответа, уронить телефон на пол и снова взять его в руки.

Кот бесшумно отошёл на середину комнаты. В его изумрудных глазах читалось сочувствие к потревоженному чьим-то звонком хозяину.

— Стало быть, советую приехать, — без всяких приветствий прозвучал в трубке хриплый и, похоже, не вполне трезвый голос. — И советую побыстрее.

— Кто говорит?

— Так это, Гена…

— Какой Гена? — ничего не понял Златков.

— Крокодил! — загремела трубка. — Мультик такой смотрел?

— Простите, что? — тупо переспросил Алексей.

— Слушай, кто вообще бухает — я или ты? — В голосе говорившего прозвучала даже как будто лёгкая обида вперемешку с завистью. — Давай уже втыкайся. В общем, так: комнату освобождают — соседи уже себе её хапнули. Все вещи Галины Фёдоровны выкидывают на помойку. Мешки стоят в коридоре. Там же и бумаги, фотографии какие-то были. Если тебе что-то нужно — приезжай.

Сообразив наконец, кто звонит и о чём речь, Алексей одним рывком подскочил на диване:

— Придержи их. Я еду.

До метро он бежал бегом. Успел за десять минут до закрытия станции. Вышел на Фрунзенской и быстрым шагом направился по пустой в этот час набережной к уже известному ему дому на Обводном канале.

Обшарпанную дверь коммуналки открыл Гена. Высунувшись на секунду в коридор, тут же спряталась обратно в своей комнате женщина в халате. Провернулся ключ в её замке.

— Вынесли. Всё подчистую, — развёл руками Гена. — Просил обождать — ничего не слушают. Всё по барабану. Только что последний мешок на помойку уволокли.

— Куда?

— Щас куртку накину, покажу.

Гена зашлёпал по коридору в глубь квартиры. Алексей вышел обождать его на лестничную клетку. Опёрся руками о перила с наполовину выломанными прутьями. По лестнице поднимался здоровенный мужик в спортивном костюме и резиновых шлёпанцах. Златков окинул его равнодушным взглядом и отвернулся в другую сторону.

— Опять ты?! — внезапно подскочил мужик к не ожидавшему никакого подвоха Алексею и схватил того ручищами за грудки, разворачивая к себе и сильно встряхивая. Златкова впечатали в стену так, что у него клацнули зубы. Затрещал пиджак, посыпались на пол оторванные пуговицы.

— Опять за комнатой пришёл?! — ревел мужчина, прижимая Алексея к стене. — Тебе же сказали, не лезь сюда! Убью за жилплощадь. Ты не понял?!

«Мишаня», — вспомнил Златков имя сынка соседки, бесновавшейся прошлый раз по поводу комнаты. Как говорится, яблочко от вишенки недалеко падает…

Когда его попытались встряхнуть третий раз, Алексей рявкнул прямо в перекошенную злобой физиономию перед ним:

— Убрал руки!

Мишаня на секунду опешил и ослабил хватку. Рефлексы из времён, когда они пацанами дрались во дворах, сработали сами собой. Златков растопыренной ладонью снизу сильно надавил противнику на подбородок и нос, запрокидывая ему голову назад. Тот хоть и был значительно выше ростом, начал заваливаться, теряя равновесие. Резким движением всем телом Алексей окончательно высвободился от захвата и переместился в сторону так, что входная дверь в квартиру оказалась у него за спиной.

— Ах ты, сука… — прогудел Мишаня.

Алексей едва успел увернуться — летевший ему в голову кулак с грохотом вошёл в деревянную створку.

— А-а-а! — заревел бугай. — Убью!

Ещё пару раз Алексей успешно уворачивался от свистевших над его головой кулаков. В промежутках между Мишаниными замахами пытался тому хоть что-то втолковать.

— Не нужна мне комната… Я совсем по другому делу… Вовсе не к вам…

Первый удар, который он всё-таки пропустил, пришёлся Златкову вскользь по зубам. Кровь закапала на вытертые каменные ступени.

— Да угомонись ты, дурья башка! — в сердцах прокричал Алексей.

— У-у-у… А-а-а, — сквозь яростное сопение только и неслось в ответ.

От второго пропущенного удара полетели искры из глаз. На выкинутый в ответ прямо кулак Златкова противник налетел носом практически сам. Отвратительно хлюпнуло и чавкнуло — Мишаня закрыл ладонями лицо. Алексей сбежал на несколько ступеней вниз. Продолжать драку совершенно не хотелось. Проговорил, обернувшись:

— Что же у вас одно барахло-то на уме.

Размазывая по лицу сопли и кровь, Мишаня утёрся и снова начал надвигаться на Алексея. Из-за его спины вынырнул Гена. Моментально оценив обстановку, подскочил к Златкову, увлекая его по лестнице вниз:

— Валим!

— Убью, сука! Только появись ещё здесь! — гремело сверху, когда они выскакивали из подъезда на улицу.

В подворотне Гена, порывшись в кармане тренировочных, протянул Алексею измятый и весьма несвежий носовой платок:

— Утрись.

Алексей стёр кровь с губы, заправил в брюки выбившуюся из-под ремня рубашку, отряхнул и одёрнул пиджак. Потрогал начинавший заплывать глаз.

— Спасибо, — протянул платок обратно.

— Это… — смутился Гена. — В общем, извини.

— Да ты-то здесь при чём…

Через два двора они остановились у мусорного контейнера.

— Вот тут всё.

Шмыгнув носом, Гена добавил:

— Были ещё, как их, на лошади ездить… Шпоры! Мне их Галина Фёдоровна подарила. Я пацаном тогда был. Но я их на Уделке прошлой осенью продал. На бутылку не хватало. Каюсь…

— Спасибо тебе, — ещё раз поблагодарил Златков.

Оставшийся один на один с контейнером Алексей закатал рукава и, откинув крышку, при неровном свете фонаря, подвешенного на протянутую поперёк двора-колодца проволоку, заглянул внутрь. Видно было плохо: уличный электрический свет мерцал на высоте метров пяти где-то за спиной. Сунул руку внутрь и тут же влип во что-то клейкое и противное. Вытащил руку, стряхнул с неё остатки какой-то выброшенной еды. Недовольно пискнув, из контейнера наружу выбралась большая серая крыса с длинным хвостом и скачками наискось через двор устремилась к ближайшему подвальному окну.

— Тьфу ты, зараза, — выругался Златков.

Крыс он терпеть не мог с детства. Постоял несколько секунд и, стиснув зубы, залез внутрь контейнера почти по пояс. В вонючем полумраке сначала почти ничего не было видно. Затем глаза чуть привыкли к темноте. Златков нашарил в кармане коробок, чиркнул спичкой. Тусклый огонёк на несколько секунд высветил осклизлые стенки и мусор на дне. Похоже, ему повезло — мусора было совсем немного. Десяток явно совсем недавно принесённых чёрных мешков лежали на самом верху. По-видимому, на них только раз успел ещё кто-то выкинуть пищевые отходы. Ощупывая, он принялся ворошить пакеты, откидывая тут же в сторону набитые всяким тряпьём. Периодически подсвечивая себе, извёл полкоробка спичек. Выбрался наружу, отдышался. Чуть переведя дух, опять полез внутрь. Мешок с бумагами отыскался где-то в середине. Снова выбравшись с ним наружу, при свете со скрипом качающегося уличного фонаря Алексей принялся бегло осматривать содержимое. Какие-то квитанции, корешки оплаченных коммунальных счетов, медицинская карточка из поликлиники… Ага, похоже, письма и какие-то фотографии. Видно было совсем плохо. Но это было явно из той категории, что он искал. Бог его знает, будет в этих бумагах какая-то полезная информация или нет. Надо будет разбираться с этим подробно в другом месте. Златков собрал всё обратно в пакет и положил его снаружи рядом с контейнером. Ещё раз слазил внутрь, повторно пересмотрел все пакеты — убедиться, что не пропустил ничего подобного. Вроде бы нет — в контейнере осталось одно тряпьё. Перекладывая очередной пакет, вытащил за ручку старую эмалированную кружку. Откинул её тут же внутри контейнера в сторону. Кажется, действительно всё. Последний раз зажёг спичку, оглядел все углы. Да, всё. Потухающее пламя на секунду выхватило боковину кружки — на белом фоне было изображено здание Адмиралтейства с корабликом на шпиле и растянутой надписью под ним — «Ленинград». С кружкой в руках Златков выпрыгнул из контейнера на асфальт. Разглядел находку повнимательнее — ну точно, она была как две капли воды похожа на кружку, которую они с Рязанцевым подняли рядом с погибшим бойцом. Алексей положил кружку в мешок. Надо было приводить себя в порядок и думать, как добираться до дома.

Сноп света от фар въехавшей машины пробежал по двору и упёрся в застывшего перед контейнером Златкова. Ослеплённый в первый момент, Алексей щурился и прикрывал глаза тыльной стороной ладони. Хлопнула дверца — Златков сумел разглядеть на ней синюю полосу.

«Вот некстати», — пронеслось в голове. Хоть он и не делал ничего дурного, встреча с полицией в такое время и в таком виде по определению сулила мало хорошего.

«Мишаня вызвал? — быстро прикидывал Златков. — За разбитый нос поквитаться? А, кто ж его теперь знает…» Больше всего он забеспокоился не о себе, а о том, что не сможет изучить добытые материалы…

— И что мы тут делаем? — окончательно ослепляя Златкова, упёрся ему в лицо луч мощного фонаря.

Алексей разглядел лейтенантские погоны на плечах возникшего перед ним стража порядка. Фонарь мазнул лучом света по нему с головы до пят и снова, слепя, упёрся в лицо.

— Вид не самый свежий, — лейтенант оглядел стоявшего перед ним человека в измятом костюме с задранными до локтя рукавами, рубашке без галстука и, чуть наклонившись в его сторону, принюхался. — Вроде трезвый. Чем, спрашиваю, занимаемся тут, гражданин?

— Доброй ночи, — отозвался Златков как можно спокойнее. Кивнул на мешок рядом с контейнером. — По ошибке бумаги нужные вместе с мусором выбросили. Доставал вот.

Лейтенант сделал шаг назад. Из машины вышел второй полицейский с погонами сержанта. Фонарь перекочевал к нему. Сержант обошёл контейнер, заглянул в него, долго светил внутрь. Придвинулся к Златкову:

— Отойди-ка.

Алексей сделал несколько шагов в сторону. Стоя чуть в отдалении, лейтенант поглядывал то на него, то на своего подчинённого, который, наклонившись и подсвечивая себе одной рукой, другой быстро перебрал содержимое выуженного Златковым из мусора пакета. Поднялся, кивнул лейтенанту и встал у Алексея за спиной.

— Документы, — затребовал лейтенант.

Златков сунул руку во внутренний карман пиджака. К счастью, паспорт был с собой. Он вытащил его наружу и замер, переводя вопросительный взгляд от лейтенанта на сержанта с фонарём.

За паспортом протянул руку сержант. Отойдя, долго светил и листал страницы.

— Прописка питерская, но в другом районе, — обращаясь к лейтенанту, сообщил сержант, передавая тому паспорт Златкова.

— Ещё документы есть? — не открывая переданного ему паспорта, поинтересовался лейтенант.

Алексей пошарил по карманам. Нашлось ещё институтское удостоверение с работы. Протянул его лейтенанту. Сержант продолжал светить.

— Ага, — в голосе лейтенанта, изучившего второй документ, прозвучали уважительные нотки:

— Ну а почему мусор не по месту жительства выбрасываете, Алексей Владимирович?

— Знакомый тут должен был бумаги передать, да выбросили их по ошибке.

По молчанию в ответ Алексей понял, что от него явно ждут ещё дополнительных объяснений.

«Называть адрес квартиры — не называть? Там этот баран Мишаня… Ничего — в самом худшем случае отвечу за его нос. Хотя явно никаких ментов он не вызывал — у самого рыло в пуху. Да и разговаривали со мной уже давно бы по-другому, — быстро крутилось в голове у Златкова. Основной задачей было сохранить находки. — Похоже, просто случайно они сюда заехали. Видок у меня, конечно, надо полагать… Ладно, если что — прогуляемся до квартиры, побеспокоим ещё раз Гену…»

— Знакомый через два двора живёт. Могу показать, — как можно более невозмутимо вслух продолжил Алексей. — Поздно, конечно, но если надо — пойдёмте, он подтвердит.

— А с лицом-то что, Алексей Владимирович? — вкрадчиво поинтересовался лейтенант.

Златков чуть повёл бровью, понимая, что глаз заплыл основательно.

— Темно, ударился.

Сержант громко хмыкнул.

— Будьте осторожней, — чуть улыбнулся уголком рта лейтенант. Начал протягивать документы обратно Златкову, но вдруг убрал руку назад: — Секундочку. Где знакомый живёт?

Златков назвал.

— Сержант, посвети.

Все данные Златкова и его документов лейтенант переписал к себе в блокнот. После этого документы вернулись к владельцу.

— Доброй ночи.

Хлопнули дверцы машины. Задним ходом автомобиль быстро покинул двор, прочертив напоследок фарами по серым стенам домов. Алексей выдохнул и, подхватив пакет, направился через подворотню в сторону набережной. На ходу пошарил по карманам — кроме дежурной мелочи на давно закрытое метро, денег не было. Играть с ночными таксистами в игру «довезите — деньги принесу из дома» представлялось затеей сомнительной. Идти до дома пешком несколько часов. В такое время и в таком виде… Нет, пожалуй, на сегодня приключений достаточно. Златков достал мобильный и, чтобы не будить близких друга среди ночи, отправил ему сообщение с просьбой перезвонить. Если не спит — ответит.

Через полчаса серая «Нива» остановилась у названного Алексеем ближайшего дома на Обводном канале. Распахнулась дверца:

— Залезай. — Рязанцев оглядел друга с ног до головы и покачал головой. — Ты великолепен. Рожу свою видел?

Златков закинул пакет на заднее сиденье, плюхнулся в машину и с грохотом захлопнул дверь.

— Японский городовой… — вырвалось у Алексея, когда он глянул на себя в салонное зеркальце заднего вида.

— Как тебя только не забрали?

— Сам удивляюсь.

«Нива» вырулила на пустынный в этот час Московский проспект.

— Рассказывай, — не отрываясь от дороги, Олег протянул Златкову пакет с влажными салфетками.

— Ты помнишь, какая самая ценная находка для историка? — вытирая руки салфетками, с усмешкой проговорил Алексей.

— Помойка, конечно, — безошибочно отозвался Олег.

— Верно — пять баллов…

Они добрались до Витебского и свернули в гаражи к Олегу. По дороге Златков подробно изложил ему свою сегодняшнюю эпопею. Припарковав машину в проезде, Рязанцев отворил дверь в гараж и, войдя внутрь, включил свет:

— Сам-то сейчас как?

— Нормально.

— Тогда пошли смотреть, что ты там откопал.

Как и несколько дней назад, они просидели в гараже за изучением добытых материалов до самого рассвета. Несмотря на профессиональный навык, в этот раз Златкову было неловко от того, что приходится разбирать бумаги человека, который умер совсем недавно. Досадно — они не успели совсем чуть-чуть, чтобы поговорить с Галиной Фёдоровной. Алексей отчего-то был уверен, что она сама показала бы и рассказала им всё, что было связано с историей её семьи. И уж явно никто не захотел бы, чтобы всё самое дорогое, сберегаемое долгие годы, в одночасье оказалось на помойке. Ни при жизни, ни после смерти. Этим он себя и успокаивал.

— Люди живы, пока о них помнят, — будто прочитав мысли друга и угадав его настрой, проговорил Рязанцев и осторожно начал вынимать содержимое пакета на стол. — Смотри на всё это именно так.

Алексей кивнул и принялся за разбор бумаг. Аккуратно разложенные под скрепки корешки квитанций, медицинские документы и справки, разнообразные свидетельства, грамоты, корочки давно просроченных удостоверений, какие-то рецепты. Много групповых школьных фотографий. В основном ещё чёрно-белых. Несколько писем и масса открыток — судя по содержанию, от бывших учеников. К сожалению, на довоенную и военную историю семьи Кровлевых света они ничуть не проливали. Конечно, в случае крайней необходимости можно будет попытаться связаться с этими людьми — кто знает, вдруг потянув за какую-то случайную ниточку, удастся распутать переплетённый клубок чужих судеб. Практика показывала — бывало и такое. Но, похоже, связываться особой необходимости не было. Три вещи — два документа и одна фотография — безусловно, являлись самым ценным и информативным из всего найденного.

— Поразительно, — проговорил Златков, — такое впечатление, что он нам помогает на каждом шагу.

— Удивительный случай, — согласно кивнул Олег, сразу поняв, кого имеет в виду Златков. — А вообще-то, как говорится, дорогу осилит идущий…

Конец ознакомительного фрагмента.