Правомочие владения означает подкреплённую правом возможность иметь вещь в своём хозяйственном господстве, реальную принадлежность вещи её хозяину, собственнику.
Концессия (Concession):правительство предоставляет част ному сектору
правомочия владения и пользования существующим объектом по договору за плату с условием возврата.
При этом возможность предъявления вещно-правового иска субъектом обязательственного права (в силу договора обладающим
правомочием владения в отношении индивидуально-определенной вещи, которое могло бы охраняться с помощью владельческой защиты) сочетается с запретом субъекту вещного права в этом своём качестве воспользоваться обязательственно-правовым иском в его защиту.
Такая позиция имеет все же некоторое сходство с теорией двойного владения, хотя и отличается от последней, очевидно, отрицанием самостоятельного значения
правомочия владения собственника.
Выводы автора о самостоятельной роли субъективного
правомочия владения, входящего в состав как вещных, так и обязательственных прав, через пять лет после того, как они были впервые сформулированы, оказались отчасти воспроизведёнными на весьма авторитетном уровне – разработчиками концепции развития гражданского законодательства о недвижимых вещах.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аматёрка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Положение о том, что именно
правомочие владения является тем основанием, которое предоставляет возможность вещноправовой защиты, не является новым в отечественной науке гражданского права.
Истец, опровергая презумпцию правомерности владения ответчика, обязан доказывать, что фактическая возможность осуществлять
правомочие владения, которой он лишён, основана на конкретном субъективном праве.
Таким образом, существенным расхождением в подходах автора настоящей работы и разработчиков концепции является только непризнание последними владения вещным правом (что автору представляется ошибочным); два же важнейших концептуальных вывода предлагаемого вниманию читателей исследования – о необходимости признания владения правом и о принципиальной возможности выделения в составе субъективных обязательственных прав имеющего особое значение
правомочия владения (возможность и значимость такого дробления в структуре вещных прав никогда и никем особо не оспаривалась) – разработчики сформулировали в качестве предлагаемых новелл гражданского законодательства.
Специфика эта проявляется в двух направлениях: в крайне жёстком ограничении правомочия распоряжения субъекта вещного права объектом окружающей среды и в весьма своеобразной роли
правомочия владения как взятого в отдельности, так и в сочетании с другими правомочиями.
Во-вторых, в силу своих физических свойств атмосферный воздух не может являться объектом права собственности, т. к. воздушные массы находятся в постоянном неконтролируемом движении и перемещении, следовательно, в отношении воздуха невозможна реализация
правомочия владения, первого из триады правомочий собственника.
Став титульным владельцем, арендатор, наряду с правами и обязанностями по обязательству из договора аренды, становится управомоченным по отношению к неопределённому кругу лиц, чья обязанность заключается в том, чтобы не чинить препятствий по осуществлению
правомочий владения и пользования.
Более коротко ограниченное вещное право можно определить как абсолютное субъективное право, в составе которого
правомочие владения носит стабильный, бессрочный и самостоятельный характер.
Если вместе с товаром контрагенту будут предоставлены
правомочия владения и пользования, то возникнет конструкция договора проката или безвозмездного пользования, но отчуждения товара также не произойдёт.
Некоторые учёные исследовали либо отдельные аспекты
правомочия владения, либо специфику его реализации в условиях социалистического хозяйства, не отвечая прямо на вопрос о юридической природе владения.
При анализе субъективного момента
правомочия владения важнейшее значение приобретает добавляемое к фактическому владению, определённому выше, осознание лицом добросовестного характера своего владения; отсутствие противоправного вторжения в имущественную сферу других лиц при осуществлении фактического владения.
Может показаться, что из обязательственного правоотношения, в рамках которого вещь передана собственником титульному владельцу, возникает относительное
правомочие владения, но такой вывод был бы неправильным.
Очевидно, что
правомочие владения может возникнуть лишь при наличии двух его фактических составляющих – объективной (фактическое владение) и субъективной (добросовестное отношение лица к вещи как к правомерно принадлежащей ему).
Если одна из спорящих сторон не удовлетворяется вынесенным провизорным решением, то спор переходит в общеисковое производство, в рамках которого
правомочие владения защищается уже не само по себе, а в составе субъективного права собственника, субъекта ограниченного вещного права, титульного владельца.
Не вполне законченной представляется мысль автора о том, что при передаче вещи титульному владельцу собственник уступает часть
правомочия владения последнему.
Справедливо отмечая, что фактическое владение не является необходимым для существования права владения, и указывая на ситуации (передача имущества по договору, изъятие вещи, основанное на законе, противоправное изъятие вещи, оставление вещи собственником вне места его пребывания), при которых собственник, не имея возможности осуществлять фактическое владение, сохраняет при этом право собственности в полном объёме, автор далее делает логический вывод о том, что
правомочие владения сохраняется у собственника и в том случае, когда право владения (но не право собственности) на ту же вещь приобретает другое лицо.
Уязвимым местом этой теории является не вполне чёткое решение её сторонниками вопроса о квалификации владения как права или как фактического отношения, что нередко обусловливает смешение понятий
правомочия владения и его фактической реализации.
Таким образом, констатация изменения фактического состояния в виде передачи фактического обладания вещью собственником титульному владельцу не является ответом на вопрос о судьбе
правомочия владения собственника, поскольку речь идёт о разноплоскостных явлениях.
Кроме того, разграничение
правомочия владения и фактического владения как его реализации и признание права владения основанием активной легитимации в виндикационном процессе также должны неизбежно привести и к признанию конструкции двойного владения.
Чтобы ответить на этот вопрос, следует, во-первых, ещё раз проанализировать
правомочие владения, но на этот раз не само по себе, а в соотношении с другими правомочиями, которыми может быть наделён субъект гражданского права в отношении принадлежащей ему вещи, а во-вторых, определить, какой смысл вообще следует вкладывать в понятие вещного права.
Для несобственника фактическое владение, в котором реализовано
правомочие владения, является необходимой предпосылкой пользования вещью как основной цели существования субъективного права несобственника (в случае, когда титульный владелец делегирует право владения и пользования вещью, как при субаренде, он лишается фактического владения вещью, и сохраняемое им право владения остаётся единственной предпосылкой для реализации договорных прав и обязанностей с новым титульным владельцем).
Кроме того, право владения нельзя было бы признать единым юридическим основанием виндикационного иска ещё и потому, что в зависимости от сущности прав, от которых производно
правомочие владения, различен объём требований истца, которые могут быть удовлетворены: так, далеко не всякий титульный владелец может требовать от ответчика извлечённых им доходов от имущества.
При наличии у него соответствующего намерения реализовывать эту возможность фактический состав владения получает признание окружающими и становится
правомочием владения.
Собственником имущества признаётся только то лицо, которое обладает
правомочиями владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
Общеизвестно, что право собственности представляет собой совокупность
правомочий владения, пользования и распоряжения.
Под
правомочием владения понимается основанная на законе (т. е. юридически обеспеченная) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своём хозяйстве (фактически обладать им, числить на своём балансе и т. п.).
Имущественные
правомочия владения, пользования и распоряжения непосредственно направлены на имущественный объект права публичной собственности.
Для цели договора найма-продажи это, в частности, означает, что статус продавца обременяется определённым числом обязанностей, например, продавец обязан не мешать покупателю реализовывать
правомочия владения и пользования.
А.Г. Калпин считал, что на основании чартера
правомочие владения судном или его частью не переходило от фрахтовщика к фрахтователю.
Следовательно, с одной стороны,
правомочие владения отражает одну из форм реализации вещного права, а с другой – служит необходимой предпосылкой, состоянием общественных отношений для реализации правомочий пользования и (во многих случаях) распоряжения вещью.
Ведь исходным для права собственности является именно
правомочие владения (т. е. физического обладания вещью), от которого зависит содержание других правомочий (пользования и распоряжения).
Государство осуществляет
правомочия владения, пользования и распоряжения лесными угодьями с учётом глобального экологического значения лесов, их воспроизводства, длительности выращивания и иных природных свойств (ст. 18, 46).
Римская, а впоследствии и средневековая цивилистические школы использовали следующие понятия, связанные с реализацией
правомочия владения: detentio или posses-sio naturalis (corporalis) – держание, понимавшееся так же, как «естественное владение», физическое владение вещью, составляющее материальную основу юридического владения; possessio ad interdicta – собственно владение, защищавшееся специальными исками, преторскими интердиктами, однако не приводившее к возникновению права собственности по давности владения; ager vectigalis – владение субъекта наследуемого права аренды земельного участка; precario possidere – прекарное владение, т. е. владение вещью, переданной в пользование на доверительных началах до её востребования собственником; pignus datum – владение залогодержателя; sequester – владение переданной на хранение до окончания судебного процесса спорной вещью; bonorum possessio – владение вещами, входящими в наследственную массу, разрешённое претором на время рассмотрения спора между претендентами на наследство, наконец, possessio ad usucapionem – давностное владение.
Таким образом, и фактический, и волевой моменты во владении обладают своим обособленным бытием, значением, а в конечном счёте реализуются в абсолютном субъективном
правомочии владения, воспринимаемом всеми третьими лицами, окружающими владельца.