Царскосельская публика была ещё весьма далека от
новой поэзии.
Музыкальным аналогом и спутником
новой поэзии мог быть только по-новому изысканный, рафинированный жанр.
Пикару кажется, что он слышит голос пророка, который вещает о тайнах
новой поэзии.
Первая – проведение фольклористических исследований, вторая – создание
новой поэзии, то есть чисто литературная цель.
Актёрское чтение стихов мне очень не нравилось, особенно при выполнении ими
новой поэзии.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: апертурный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Хотя первоначальная аудитория могла характеризовать
новую поэзию при помощи общих терминов «символизм» и «декадентство», содержание этих понятий представляло собой развивавшуюся концепцию, которая оформлялась в 1890‐е годы по мере появления всё новых литературных образцов.
XX век был свидетелем рождения
новой поэзии страдания.
Моментом торжества натурализма на русской сцене можно считать приблизительно 1905 год, т. е. время, когда в других родах и видах искусства уже успел произойти новый сдвиг, а именно и в частности расцвела пышным цветом наша символическая, преимущественно лирическая, поэзия. <…> …у поэтов было что сказать, а сказать им хотелось, что их
новая поэзия покоится вовсе не на ложно-эмоциональной основе, а на основе ритмико-мелодической.
Но они не препятствуют
новой поэзии проникать в город цветов и осенить ореолом чело флорентийцев, уже увенчанных розами.
Новая поэзия была бы невозможна, явись она простым подражанием, механическим перенесением на японскую почву семян экзотических заморских растений.
Эта публикация неведомого тогда поэта стала для меня событием жизни, потому что после десятилетий тусклых детских стихов его стихи были абсолютно
новой поэзией.
Взять хотя бы
новую поэзию – да я из двадцати строк и одной не пойму!
Можно подумать, что убийства и пытки уже прекратились, можно подумать, что мир обрёл здравый смысл, освободился от страданий и только и ждёт, что явится наконец-то какая-то
новая поэзия.
Выписанные здесь примеры достаточно показывают, я думаю, что в
новой поэзии нет ни наскока, ни даже настоящего вызова.
Или чтобы творить
новую поэзию.
Начав с исторического фона – советской детской литературы, авторы книги исследуют изменения, произошедшие в издательском процессе в постсоветский период, описывают массовую детскую литературу и подробно останавливаются на возникновении
новой поэзии и прозы для юных читателей.
Но, собственно, ведь именно это и характерно для формалистов, соотносивших эксперименты в
новой поэзии с зарождением языка.
Это жемчужина
новой поэзии.
Первоначально «
новая поэзия была ориентирована на культурную элиту»26 и предполагала высокий уровень владения словом, позволяющий поэту осуществлять смелые версификации и эксперименты с ассоциативными и символическими рядами, а читателю распутывать виртуозно закрученную нить поэтического текста.
Здесь начался весьма плодотворный для
новой поэзии поиск внутреннего импульса, таящегося в слове.
Новая поэзия (символизм, футуризм и т. п.) привлекала его внимание как и новая наука.
Можно акцентировать агрессивную драматику
новой поэзии в отношениях между смыслами или мотивами, которые скорее направлены друг против друга, чем к согласию и взаимосвязи, затем в отношениях между чередованием и беспокойным стилистическим ходом, максимально разводящим означаемое и означающее.
Суть в том, что
новая поэзия строит себя на другом основании: в её основе не полная уверенность, а преодолённое сомнение.
Обращение к заумному языку
новой поэзии объясняется необходимостью вырвать его из привычной, бытовой логики, вернуть его к поэтичности и метафоричности, что было характерно для языка в момент его рождения.
Происходит это следующим образом: завершив ознакомление со всей
новой поэзией, поэты-организаторы астродрома объявляют о праве посвящённых сдать свои голоса в общее пользования бутонам, и всё в этом заинтересованные прилюдно объявляют об этом намерении и жертвуют лавр в чашу той игры, которую хотят видеть на общем празднике; каждый поэт-организатор выдвигает свою игру, и потому у каждого такого организатора своя собственная чаша.
К искусству вполне применим фейерабендовский принцип пролиферации, нового зрения, неведомой перспективы:
новую поэзию, музыку, мудрость нельзя скопировать со старых.
Снижение эмоциональной тональности изображения шло параллельно с обретением им
новой поэзии и артистичности.
Для создания
новой поэзии именно недоставало новых сердечных убеждений, просвещённого фанатизма: это, как я вижу, явилось в Barbier.
Как результат этой перестройки, должна возникнуть новая культура, в частности – новая литература,
новая поэзия.
Новая поэзия, несмотря на все дикости восприятия её большинством, прочно утвердилась.
Мы хотим лишь отметить важные симптомы в этих теориях, ибо они стали симптомами
новой поэзии.
Современный им театральный реализм убивал в стихе все, кроме психологического элемента; декламация символистов заняла позицию единственно приемлемую для характера
новой поэзии, невольно при том полемическую.
Много уже говорилось о том, что
новая поэзия берёт на себя функции прозы, заставляет себя в буквальном смысле слова танцевать за плугом.
Самое горькое в том заключалось, что она ничего не понимала в
новой поэзии, а уж его стихи вообще ей казались пустой забавой.
Хорошо, но в этом случае
новая поэзия или новая литература должна стоять сама по себе, не опираясь на костыли, да и вообще заявить о себе не только драгомощно, но и действительно гораздо мощнее, чем ныне.
А это невольно возвращает нас к истокам
новой поэзии.
У каждого из бутонов есть 3 голоса, которые они могут распределить как им будет угодно, а потому могут они отдать свои голоса как за
новую поэзию, так и за старую, так и за ту, что правит сейчас, а все уже-посвященные имеют только один голос.
И эта
новая поэзия отправляет тебя сражаться, расписывается кровью, делает жизнь поэта-воина не напрасной.
Связь традиций и новаторства диалектична, на границе этих двух понятий рождалась и рождается
новая поэзия.
Новая поэзия для читателей не боится использовать прозаизмы и даже научную лексику («Ты для меня разрыв шаблонов…»), при этом продолжая литературную традицию.
Теперь, когда я пишу эти строки, мне кажется чем-то бесконечно далёким та идейная и литературная борьба, которая так страстно велась на страницах московских и петербургских журналов, посвящённых
новой поэзии и новой поэтике.
Новая поэзия не могла бы начаться, не пережив и не осознав собственное «отсутствие».